Немного погодя её отыскал Алекс. Ему хотелось из первых рук услышать подробности предсказания Вишенки. Лиза коротко пересказала ему.
- Разве у нас есть причины верить в эти слова? - со скепсисом спросил Алекс.
Лиза задумчиво переспросила:
- Сколько дней мы уже стоим?..
- При чём здесь это?.. Полый штиль! Как может утонуть корабль?!
- Знаешь, по-моему, люди теперь разучились верить в хорошее. Да и Гордон их подстёгивает. Ты знаешь, что он обвиняет тебя в неверном курсе? Что изначально ты вёл нас не туда, и сейчас мы стоим по твоей вине, хотя могли бы завести моторы и наверняка - по его версии - доплыть до берега.
Алекс сокрушенно покачал головой:
- Брадис затеял странную игру, не посвятив других в её правила. Он явно хочет сместить меня с должности капитана, вот только для чего?! Мы с ним не противники! И я не претендую на его пост. С обязанностями капитана ему не справиться. Он знает это, но, похоже, чересчур самоуверен.
- Ты обратил внимание, какие разговоры он ведёт?.. С явным анархическим уклоном. Твердит, что семья - это слабость. Что инвалиды жить не должны...
Алекс усмехнулся:
- Пытается оправдать отсутствие семьи у себя?! Умно придумано! А насчёт инвалидов - не воспринимай близко к сердцу. Мы все знаем, что он не прав.
Мимо торопливо просеменил Джереми, единственный из всех на судне, кого ни разу не привлекали к работам. Он был сгорблен и что-то бормотал себе под нос. В последнее время их взаимная неприязнь с Гордоном сошла на нет. Джереми стал одним из приближенным Брадиса. Он будто забыл о своих идеях, и всецело поддерживал своего покровителя.
- Проследим за ним? - заговорщицки предложил Алекс.
- Я не могу оставить Майкла!
- Попроси кого-нибудь приглядеть. Грету, Катрин... Я побежал за ним, догоняй!
И Алекс бросился за Джереми.
Просить Катрин Лиза не стала. Она решила обратиться к Грете, потому что доверяла ей куда больше, чем этой странной девушке. И поспешила внутрь корабля следом за Алексом.
Оказалось, Джереми спешил в форпик, где обитал Гордон. Вечерами там собирались приближённые Гордону люди, чтобы послушать его философские изречения. Ряды мелели: многих подкосила скоротечная лихорадка. Сегодня присутствовали неубиваемый Нед Штангер, назначенный боцманом Стэн Сорокан и некто по имени Курт. Джереми запрыгнул внутрь сквозь узкую дверь и присоединился к говорящим. Алекс остался подслушивать снаружи.
Гордон с чувством говорил:
- ...Несмотря даже на то, как далеко в своем развитии ушла наша цивилизация, мы - всё те же пещерные люди с первобытными инстинктами и законами каменного века. Экономическая конкуренция - не что иное, как перерождённый инстинкт самосохранения для каждого индивида. Подлые социальные законы - его подавление. То, что творится с планетой сейчас - скачок назад, по большому счёту. Но давайте посмотрим с другой стороны! Вспомните, о чём говорил я вам вчера. Теперь мы можем наконец-то упорядочить наш мир, привести его в систему, близкую к природной. Ту систему, в которой выживает сильнейший, а слабый становится лишним и погибает. Так всегда было в естественной среде, пока добытчики не взяли на себя обязательства тянуть дармоедов. Меня и в добрые времена раздражали нищие и инвалиды. За что государство содержало их, за какие такие заслуги?! Чем полезны они обществу?! Но теперь всё будет по-другому. Я ещё на суше говорил о том, что лучше не брать их с собой. Они лишние здесь. Убогие, больные, старики - им всем лучше убраться с нашего корабля, подарить свою пищу и кислород другим, тем, кто заслуживает продолжить поиски земли, кто сможет дать крепкое телом потомство и положить начало новой, перерождённой цивилизации.
- Не могу слушать этот бред, - прошептала Лиза Алексу.
Она резко распахнула дверь форпика и решительно вошла внутрь.
В помещении был полумрак. Казалось, приход Лизы никого не удивил, а сам Брадис словно ждал достойного оппонента.
Присесть было негде. Никто из мужчин не уступил Лизе своё место. Пришлось ей загородить собой дверной проём. В тесном помещении не нашлось места для Алекса, и он маячил где-то за спиной Лизы, не горя желанием встревать в спор.
Гордон был очень уверен. Хромота его практически прошла, и теперь он мог ходить, не опираясь на костыль или трость. На вопрос Лизы:
- Так в чём вы видите перерождение?
Он уверенно повторил сказанные ранее слова.
Но Лиза возразила Гордону:
- То, о чём вы говорите - давно пройденный этап в истории человечества. Отношение к старикам, детям и инвалидам - показатель уровня развития общества. Мы должны уважать тех, кто слабее нас физически. Потому что им приходится гораздо тяжелее нас. И зачастую они куда сильнее духом, чем мы, здоровые люди. Почему не проявляете вы почтения к старикам? Ваши родители разве не заслуживают уважения?! В том, что они постарели, нет их вины.
Гордон разозлился:
- Если бы мои родители были живы, они не заслуживали бы ничего, кроме плевка в их сторону. За то поганое детство, что они дали мне. За побои и издевательства.
- Но не все - такие, как они! Мои родители были прекрасными людьми. Мне не хватает их.
- Знаете, мадам, - усмехнулся Гордон. - Если бы у меня была возможность выбирать, где, когда и кем родиться, я определённо не выбрал бы эту жизнь. Но права выбора нам не дано. Кто-то решает всё за нас. Многие думают, что это бог, но я в бога не верю. Наш мир - хаос, в нём нет места системности, и откуда здесь взяться богу?! А вы, мадам? Во что и в какого бога вы верите?
Православный крестик на груди обжёг Лизе кожу. Она не была фанатиком, но вере своих предков была предана. Мама с бабушкой крестили Лизу пятилетней в православной церкви, в тайне от родственников отца. Когда те узнали, разразился жуткий скандал, даже не смотря на то, что отец девочки не был против обращения дочери в православие. Тот день Лиза запомнила хорошо. Как кричала бабушка Сьюзан, как оправдывались перед ней бабушка Ольга и мама. Тогда она поняла, почему бабушка Ольга велела ей прятать крестик под майку и запрещала хвастать им перед другими. Поняла она и то, что веру нужно прятать глубоко в своём сердце и не выставлять напоказ.
После вступления в брак, чтобы не смущать мужа, Лиза перестала носить крестик. Но после рождения Майкла одела вновь, и уже больше никогда с ним не расставалась.
- Вы хотите знать, во что я верю, Гордон? - переспросила она. - Я верю. Я верю в то, что вера делает человека сильнее, каковой бы она не была.
Гордон усмехнулся:
- Это всего лишь общие слова, больше похожие на отговорку. А если конкретнее?
Лиза на миг призадумалась. И выдала:
- Я верю в то, что наш мир - не хаос, а хотя бы - теория относительности. Системности в ней есть место.
- Какие глубокие математические познания у столь прекрасного существа! - воскликнул Гордон. - И какой тонкий намёк, браво! Я преклоняю колени! Но если вы, мадам, утверждаете, что бог есть, то как вы можете объяснить несправедливость, творящуюся в мире? Например, болезни, посылаемые людям. Религиозники любят оправдывать их необходимостью испытаний. Но зачем мне, человеку, эти испытания?! Разве я о них просил?! Вижу, вам нечего ответить. Потом, есть такая интересная штука, как естественный отбор. Слышали, я надеюсь? Так вот, когда-то я задался вопросом: а существует ли естественный отбор в наши дни? Нет, я не говорю о нём в переносном смысле, не применяю этот термин к бизнесу или политике. Именно тот биологически заложенный отбор, когда сильный получает право жить, а слабый вынужден умереть. И, знаете, я понял: естественный отбор существует и в наши дни. Только он максимально подавляется человеком! И потому все эти немощные, больные, выхаживаются, преждевременно рождённые младенцы - донашиваются, и живут среди нас! Медицина помогает им продлить существование. И не всегда оно самим этим людям в радость. Скажу вот ещё что. Когда-то в Японии была одна хорошая традиция. Помощь естественному отбору! Старики уходили из деревни, обрекая себя на смерть от голода или когтей диких зверей. Тем самым они позволяли жить молодым. Почему бы не возродить её? Наша ситуация сейчас настолько критична! Я помню вашу красоту в Вэллпорте, и не смущайтесь, мадам! Посмотрите, на кого вы стали похожи сейчас! Тощая, словно хилая треска! Отказываетесь от пищи, в пользу кого?! Этого мелкого хромоножки?!