Она взяла себя в руки, пожалуй, чуть быстрее, чем следовало.
— Я считаю, что предоставила вам исчерпывающую информацию.
У меня даже в ушах зашумело. Я завопил, как безумный:
— Исчерпывающую? Милая, да эта твоя информация курам на смех! Некто шантажирует тебя на предмет жалкой порнухи — вот и все, что мне известно! И вдруг этот некто найден мертвым. Может, ты тут и ни при чем, может, эта смерть не имеет к твоим пленкам ни малейшего отношения, но, когда от меня что-то скрывают, я без колебаний выхожу из игры.
— Я позвоню вам позднее, мистер Ливайн. У меня кончились монеты.
Гудок на том конце провода болезненным эхом отозвался в моем мозгу. Заполучить двадцать долларов практически даром — это, конечно, удача, особенно если вспомнить, что еще утром дела мои в этом смысле были плохи, и все же я не люблю, когда со мной обращаются подобным образом. Впрочем, капризничать не приходится. Шамеса нанимают выполнить определенную грязную работу, совсем как цветную уборщицу — помыть туалет. И сообщают ему только те сведения, которые считают нужным сообщить, как правило, наименее полезные для успеха дела. Правда, под хмельком люди способны выболтать то, о чем при других обстоятельствах умалчивают. Да-да, в точности как в разговоре с горничной — она убирает в номере, а вы развалились в кресле со стаканом шерри в руке и исповедуетесь ей во всех своих грехах. Ведь горничная не человек. Что там она о вас думает, вам безразлично.
Так же люди относятся и к шамесу. Сделал, о чем просили, и исчезни. Вот какие невеселые мысли шевелились в моей голове, пока я приканчивал третью бутылку пива и тупо глядел в окно. Иногда я соображаю довольно туго, и это отражается на моем заработке, и все же профессию частного детектива я не променяю ни на какую другую. Мать мечтала сделать меня дантистом. Отец уговаривал пойти по его стопам — торговать мехами. Но я ни о чем не жалею. Боже упаси.
Я допил пиво и решил звякнуть Тутсу Феллману в отель «Лава».
— Привет, Джек, — радушно откликнулся он. — Слушай, ну и полиция в нашем городке!
— Нашли они что-нибудь?
— Ни черта не нашли. Да и не утруждали себя чрезмерно. Кстати, здесь был Шей. Ты с ним знаком?
— Знаком, знаком. Допрашивал меня однажды.
— Не завидую тебе. Крутой парень. Но дело знает. Вошел, глянул на жмурика и говорит: «Это разборки между своими».
— А ему известно, что за фрукт был покойничек?
— Подвигов за Фентоном числится достаточно. У меня создалось впечатление, что полиция отнюдь не горит желанием разыскивать убийцу. Разве что для того, чтобы наградить его медалью. А может, по какой-либо другой причине. Ты случайно не в курсе?
— Понятия не имею.
— Уверен?
— Тутс, мне и самому стыдно, как мало я знаю.
— Ладно, Джек, не принимай близко к сердцу. Но с памятью у тебя плоховато.
— Может, в ближайшее время я что-нибудь узнаю по этому делу, но в данный момент в полном неведении.
— Я не о том. Ты уже забыл про должок?
— За мной не заржавеет. Заходи в начале той недели.
— Договорились, — сказал дружище Тутс. — Если услышу какие-нибудь новости, дам тебе знать.
В десять минут третьего я снял с головы сохатого шляпу и поспешил на лестничную площадку. Как всегда громыхающая кабина тащилась на девятый целую вечность.
— Добрый день, мистер Ливайн! — затараторил Эдди. — В газете пишут про убийство в отеле «Лава»!
— Да что ты говоришь!
— Вы крепкий орешек, мистер Ливайн и, держу пари, знаете об этом больше, чем написано в газете. Когда возьмете меня к себе в помощники?
— Как только тебе исполнится тринадцать, малютка.
— Мне уже девятнадцать!
— Тогда какого черта ты не в армии?
— Тише, тише, не выдавайте меня, мистер Ливайн! Я же единственный кормилец в семье! У меня старенькая мама. Если бы не это… Приехали, мистер Ливайн!
— Ох, смотри, кормилец, будешь себя плохо вести, заложу я тебя.
— Нет, вы этого не сделаете, мистер Ливайн, вы же настоящий джентльмен, только малость привередливый. Зря отказываетесь от моей помощи.
На улице дышать было нечем — все зловонные ароматы Бродвея казались еще зловоннее, чем обычно. Я человек без особых запросов, и все, о чем мечтал, направляясь к зданию Шуберта, это плюхнуться в ванну и слушать радиорепортаж о каком-нибудь бейсбольном матче. Предстояло мне, однако, нечто куда менее приятное.