Появление незнакомого лица на этом маленьком островке его не удивило: сотрудники Научно-исследовательской станции редко общались с управленцами и работниками учебного комбината.
— Вы новичок? — спросила окровавленная исследовательница, с довольным видом бросая в ведро большой кусище печени. — Я не видела вас на последнем танцевальном вечере.
У Франклина сразу поднялось настроение. Как приятно встретить человека, который ничего не знает о тебе и не любопытствует, зачем ты приехал! Впервые он мог говорить свободно, не ощущая неловкости.
— Да, только что прилетел, буду учиться. А вы давно здесь?
Он поддерживал этот глубокомысленный разговор, потому что ему было приятно ее общество, и она, конечно, понимала это.
— С месяц, — небрежно бросила девушка. Ведро опять чавкнуло: оно было уже почти полным. — Сейчас у меня каникулы, я учусь в университете в Майами.
— Значит, вы американка? — спросил Франклин.
— Э, нет, — важно ответила она. — Во мне почти поровну голландской, бирманской и шотландской крови. А родилась я в Японии, вот и разберитесь.
Подшучивает? Да нет, на лице ни тени лукавства. Славная девушка…
Но не стоять же тут с ней весь день. У него всего сорок минут на завтрак, в девять — занятия по вождению подводной лодки.
Он тут же забыл об этой встрече; с каждым днем круг его знакомых ширился, и он постоянно видел новых людей. Ускоренный курс не оставлял времени для развлечений, и он был только рад этому. Франклин с головой ушел в новое дело; он даже удивлялся тому, как легко ему думалось.
Видно, те, кто послал его сюда, не ошиблись.
Все эмпирические сведения — цифры, факты, структура управления — более или менее безболезненно накачали ему в мозг под легким гипнозом.
Проверяя себя с помощью магнитофона, который задавал вопросы и сам погодя давал верные ответы, Франклин убедился, что информация запомнилась, а не вылетела из другого уха, как это иногда бывает.
Дон Берли в этом не участвовал, но и тогда, когда он не был занят с Франклином, ему не очень-то давали отвести душу. Начальник курсов был счастлив, что Дон снова попал к нему в лапы, и — весьма учтиво, с подкупающей улыбкой — «осведомился», не согласится ли он, когда у него будет время, читать лекции трем учебным группам. Дона обошли так ловко, что оставалось лишь покориться и сделать вид, будто ему это приятно. А он-то мечтал погулять…
Зато в другом, самом главном, его опасения не оправдались. С Франклином вполне можно было ладить, если не касаться его личных дел. Он отлично соображал, а его техническая подготовка во многом превосходила ту, которую получил Дон. Редко приходилось объяснять ему что-либо дважды, и еще задолго до того, как они стали упражняться на учебных стендах, Дон обнаружил в своем ученике задатки хорошего навигатора. Руки Франклина действовали уверенно, он реагировал быстро и четко, и во всей его манере держаться было что-то неуловимое, что отличает первоклассного водителя от заурядного.
Но Дон знал, что, кроме знаний и навыков, необходимо еще кое-что, а вот есть ли это у Франклина, он пока не мог сказать. Только проверив своего ученика в погружении, он сможет определить, что трудился не зря.
Франклину нужно было усвоить так много, что казалось — это невозможно сделать за два месяца, предусмотренные программой. Сам Дон прошел полный шестимесячный курс, и ему было как-то обидно думать, что кто-то может управиться в три раза быстрее, пусть даже с репетиторами.
Да одну только материальную часть — виды и устройство подводных лодок — надо изучать два месяца, как бы тебе ни помогали. А он должен в этот же срок пройти с Франклином основы мореплавания и подводной навигации, основы океанографии, подводную сигнализацию и связь, курс ихтиологии, специальную психологию и, само собой, китоведение. Франклин пока что не видел ни одного кита, ни живого, ни мертвого; Дону было очень важно, как пройдет первая встреча — тут сразу узнаешь, получится ли из него смотритель.
Две недели прошли в упорной работе, прежде чем Дон решил взять Франклина с собой под воду. К этому времени между ними установились отношения, своеобразно сочетающие дружелюбие и отчужденность. Они уже называли друг друга просто «Дон» и «Уолт», но дальше этого пока не пошло. Берли по-прежнему ничего не знал о прошлом Франклина, хотя не скупился на догадки. Особенно нравилось ему представлять себе своего ученика очень ловким преступником, возможно, даже убийцей, которого реабилитировали после тотальной терапии. А что, вот было бы здорово!..