Рене, во всяком случае, хотелось Brescia – и все тут. На Hotchkiss дальше просто нельзя было гоняться, а сам он, подобно старой закалки пилотам Sopwith Camel, считал себя недосягаемым. И он стал планомерно подводить сначала брата, а затем и мать, к мысли, что на «шустрой Brescia» он сможет «быстрее оборачиваться и объезжать больше клиентов» за день. Клелия на россказни Рене не купилась, но и отказать ему не смогла.
Дрейфусы всей семьей прибыли в дилерское представительство Bugatti в центре Ниццы. Заведовал им один из первых пилотов-чемпионов команды Le Patron’а по имени Эрнест Фридерих, которому было в радость продать еще одну Brescia очередному новичку автогонок с искрами жажды славы в глазах. Казалось, все молодые люди в городе только и мечтали уподобиться Жоржу Буайо, двухкратному победителю Гран-при Франции, чей стальной взгляд и моржовые усы не сходили с газетных страниц до самой его геройской смерти в 1916 году в воздушном бою против семи немецких «Фоккеров». Можно, конечно, сказать, что Рене оказался падок до всеобщей тяги к славе чемпиона страны, но, если честно, то для него участие в гонках означало прежде всего возможность заниматься тем, что он любит: быстро ездить и побеждать.
После триумфальной победы Рене в Ла-Тюрби в 1926 году его дед начал аккуратно вырезать из газет Ниццы и наклеивать в большой альбом все упоминания о внуке, не забывая снабжать их каллиграфически исполненными подписями с указанием названий и дат публикации материалов. За несколько лет альбом страница за страницей заполнился газетными вырезками с сообщениями о победах и призовых местах Рене в горных и дорожных гонках по всей Ривьере, а полки в спальне деда оказались битком забиты завоеванными внуком побрякушками, бляшками и чашками. Зарабатывать деньги этими своими стараниями Рене пока что так и не начал, зато успел сделаться записным фаворитом состязаний местного уровня, особенно после ухода из низших лиг Луи Широна, его сотоварища по Мотоклубу Ниццы.
Будучи старше Рене на шесть лет, Луи выглядел как кинозвезда и самомнение имел соответствующее. В начале 1920-х годов, прежде чем войти в сонм звездных гонщиков, он зарабатывал на жизнь, выступая в амплуа платного партнера по танцам в Hôtel de Paris в Монако. Ублажать жен магнатов или юных знатных особ – искусство весьма специфическое, но Луи в нем своего добился, – и, по словам одних, русская княжна, а по словам других, богатая американская вдова профинансировала покупку его первой гоночной машины, что и позволило ему самоутвердиться в автоспорте. Так что, кличку «Старый лис» Луи Широн получил вполне заслуженно.
Гонщиком он бы смелым, но хладнокровным, и был постоянно «начеку, обращаясь с машиной так, будто она сделана из хрупкого стекла, и даже скорости переключая деликатно, двумя пальцами».[38] Одна его беспроигрышная серия привлекла внимание Этторе Бугатти, и он подписал Широна в свою официальную заводскую команду.
Автопроизводители уровня Bugatti, Alfa Romeo, Maserati, Fiat, Talbot, Delage и Mercedes из года в год нанимали в свои заводские конюшни лучших гонщиков, а те в придачу к зарплате получали свою долю рекламных гонораров и призовых, не говоря уже о возможности пилотировать самые продвинутые авто, сконструированные острейшими инженерными умами своего времени и обслуживаемые опытнейшими механиками. Где и когда гонщикам соревноваться решали между собою менеджеры команд, и они же отвечали и за логистику, и за то, чтобы всем их отборным пилотам всегда находилось место на стартовой решетке.
Жизнь пилотов так и протекала от гонки к гонке. Перед началом каждого сезона l’Association Internationale des Automobile-Clubs Reconnus (AIACR) – Международная ассоциация автоклубов Европы – определяла формулу и правила гонок в предстоящей серии Гран-при. Формула могла задавать допустимые дистанции гонок, объемы и конструкции двигателей, общий вес и/или габариты авто, виды топлива и прочие технические характеристики – с целью поставить участников в более или менее равные условия. Особое место среди двадцати с лишним гонок сезона занимали “Les Grandes Épreuves”[39] уровня Гран-При Италии и Франции, которые шли в очковый зачет Чемпионата Европы по автогонкам.
Помимо формулы заводские команды и их пилоты участвовали также и в дорожных гонках спорткаров, оснащенных фарами, бамперами и прочим стандартным оборудованием. Победы в некоторых из этих гонок, включая Targa Florio, 24 часа Ле-Мана и Mille Miglia были не менее заветными и престижными, чем выигрыш Гран-при. Наконец, были еще и заезды в гору наподобие Ла-Тюрби, и раллийные гонки, включая знаменитое Ралли Монте-Карло.