Сквозь гомон прорезался звонкий женский голос: «Да пусть хоть четыре вылета в кювет, что с того?! – негодовал он по-английски. – Разве это повод сдаваться?!» – Тридцатипятилетняя, стройная, румяная, голубоглазая, с коротко остриженными рыже-каштановыми волосами – Люси Шелл командовала всем в этом зале. На самом деле она привыкла командовать в любом помещении, где оказывалась; являть себя в полный рост (пять футов четыре дюйма[91]) в любом облачении и присутствии, будь то вечернее платье от кутюр в ресторане или промасленный комбинезон в гараже. Ее муж Лори, которому была адресована эта реплика, не возражал. Лори был полной противоположностью Люси во всех отношениях – человеком столь же сдержанным и молчаливым, сколь кипучей и словоохотливой была его супруга.
Тут Люси заметила при входе репортера Le Journal, и лицо ее озарила улыбка, которая все ширилась по мере того, как они шли друг другу навстречу. «Ну наконец-то! – сказала она вместо приветствия, перейдя на безупречный французский. – Мы вас заждались. Пойдемте, я вас друг другу представлю. Мы тут как раз об этом ралли и говорим». – И, устроившись за их столиком, Марсильяк стал впитывать ушами всякую всячину о предстоящей ему роли «балласта» в машине супругов Шелл на предстоящем Ралли Монте-Карло 1932 года.[92]
Проводившееся с 1911 году состязание являлось, прежде всего, испытанием участников и их автомобилей на выносливость. Как писал один журналист: «С какого-то момента там даже самым уважаемым гонщикам с безупречной репутацией начинают мерещиться слоны в розовых пижамах на главных дорогах Франции, где никаких слонов не водится. В этом-то и есть вся соль этого пробега».[93] Каждую зиму устроители привносили какую-нибудь новую загогулину в и без того витиеватый регламент Ралли Монте-Карло, дабы гарантированно выжать из авто и их водителей все соки до последней капли. В январе 1932 года участники могли по своему выбору стартовать из любого из девятнадцати отдаленных пунктов, включая норвежский Ставангер, Гибралтар, Афины, Джон о’Гроутс на севере Шотландии и Палермо в Сицилии. Лишь финишная черта, как и всегда, оставалась в Монте-Карло.
Чем длиннее пройденная дистанция, тем сложнее задача и тем больше очков будет начислено экипажу, который ее преодолеет. На каждом из маршрутов были размещены промежуточные контрольные пункты, на которых участникам полагалось отмечаться в доказательство того, что они проходят маршрут со средней скоростью не ниже 40 км/ч. Навскидку этот минимальный темп показался Марсильяку смехотворно низким, но Люси ему растолковала, насколько трудно в него уложиться даже без учета остановок на сон и прием пищи, дозаправки и устранение неисправностей, возможные проблемы с навигацией и дорожные происшествия.
Шеллы выбрали второй по общей протяженности маршрут длиной около 3700 км – из приполярного города Умео на северо-востоке Швеции. Если все пойдет нормально, они уложатся в четыре дня безостановочной езды с тремя ночевками. По прибытии в Монте-Карло экипажам предстоит пройти еще и серию изощренных испытаний на мастерство водителей и надежность автомобилей с начислением бонусных и вычетом штрафных баллов, после чего будет объявлен окончательный победитель. Марсильяку, хотя он и был не из трусливых, стало как-то не по себе от перспективы столь авантюрного заезда по, как выяснилось, обледеневшим северным дорогам, да еще и с женщиной за рулем. К счастью для себя он удержался от озвучивания своих страхов, равно как и от расспросов о мотивах, побуждающих мать двоих сыновей-подростков принимать участие в столь опасных соревнованиях. Заикнись он об этом – пришлось бы ловить другой экипаж.
Через неделю после того ланча Шеллы заехали в пять утра к редакции Le Journal за Марсильяком. Снаряжены они были будто в полярную экспедицию. На Люси были теплая водонепроницаемая куртка, шерстяные брюки и коричневые кожаные ботинки с голенищами до колен. И Лори, неделей раньше представший перед Марсильяком худосочным клерком похоронного бюро, облачившись в дубленку и сапоги с меховым подбоем, вдруг обернулся пышущим силой великаном.
Их черная, среднеразмерная туринговая Bugatti T44 с изящной красно-серебристой окантовкой летящих линий кузова была экипирована не хуже: крылья с брызговиками; запаски по обоим бортам; целых три фары на защитной раме перед решеткой радиатора. Внутри тоже хватало оборудования: отделения для провизии, инструменты и всевозможные приспособления, включая монтировки, лопаты, тросы, колесные цепи и всевозможные лебедки, блоки и рычаги для вытягивания авто из грязи или придорожных кюветов. В общем, там было столько всего, что Марсильяк с большим трудом освободил себе место на заднем сиденье среди груд багажа, одеял и оборудования для кино– и фотосъемки. Компанию ему там составил француз Эктор Пети, победитель Ралли 1930 года, которого Шеллы согласились подбросить до Умео, поскольку тот отправил собственную машину к месту старта морем.
92
93