Определяющей характеристикой «ревущих двадцатых» была любовь к скорости. По всей Европе и США проводилась масса самых разнообразных автогонок – на максимальную скорость на «летящем километре», заезды в гору, кольцевые гонки, междугородные ралли. И Лори, и Люси эти подмостки манили – сначала как зрителей, затем как участников состязаний. На семейные деньги Люси могла себе позволить покупку новейших и самых лучших авто. И принимать участие в гоночных состязаниях на этих машинах она также была вольна по своему выбору, – при условии допуска к ним представительниц прекрасного пола.
Отчасти Люси можно считать последовательницей таких сногсшибательных гонщиц как «Свинцовая туфля» Виолетта Моррис и «Королева Бугатти» Элле́ Ницца. Их коньком также были гонки на выносливость и скорость прохождения длинных дистанций, где они преуспевали не только среди женщин, но и в состязаниях с участием мужчин.[103]
В 1927 году Люси дебютировала в амплуа автогонщицы на впервые проводившемся La Journée Féminine de L’Automobile[104] на автодроме Монлери под Парижем. Там Люси и заразилась автомобильной лихорадкой, так что идею «Женского дня» можно хотя бы поэтому считать блестящей. К началу 1930-х годов Люси уверенно вошла в число лучших гонщиц Европы, одержав ряд престижных побед на Bugatti T35, Talbot M67 и Alfa Romeo 6C. В гоночном комбинезоне ее, однако, практически не фотографировали; вместо этого газеты и журналы предпочитали публиковать ее фото в модных нарядах и жемчугах, на высоких каблуках и в дорогих мехах. Прессе хотелось, чтобы она не только ехала быстрее всех, но еще и успевала за час преобразиться и быть готовой к выходу на подиум. Люси была желанной добычей любого шоу. При этом ни гламурностью, ни изнеженностью она не страдала. Перед одной гонкой она получила множественный перелом предплечья, и хирург настоятельно рекомендовал ей отказаться от участия. Люси врачебному совету не вняла, вышла на старт с загипсованной рукой и едва не победила.[105]
Любимым же ее соревнованием было как раз Ралли Монте-Карло, которое один хроникер небезосновательно окрестил состязанием «искателей приключений на свою голову». В 1929 году она прошла весь маршрут в одиночку и заняла восьмое место в общем зачете и первое среди женщин, завоевав Coupe des Dames[106]. Следующие два года они выступали вдвоем с Лори, и в 1931 году, стартовав из Ставангера, заняли третье место. На старт Шеллы выходили неизменно под звездно-полосатым флагом – и год за годом показывали лучшие из всех американских участников результаты.[107]
Беспорядочные всполохи фотовспышек, стреляющих будто хлопушки, выхватывали из глухой темноты раннего воскресного утра поочередно выходящих на раздельный старт и пускающихся в путь участников Ралли Монте-Карло. Вот фото улыбающегося Луи Широна на Bugatti и подпись: «воскресенье 16 января 1932 г., 3:34 утра, Умео». Следом за ним с равными интервалами пересекали стартовую линию и растворялись в ночи авто всевозможных марок – Riley, Sunbeam, Lagonda, Triumph, Ford, Studebaker, Chrysler, – всех не перечислишь. Стартующих горячо приветствовали шведские зрители, коих, несмотря на несусветную рань и лютый мороз, собралось несколько сотен, причем прикатили они сюда в основном на лыжах или на коньках. Наконец распорядитель старта объявил: «Номер 57, Шеллы, Bugatti! Двухминутная готовность, джентльмены!»
Люси на обращение «джентльмены» ничуть не обиделась, а замерла за рулем в ожидании отмашки, и, когда она последовала, не стала в отличие от других рвать с места в карьер, а повела машину в разгон плавно и размеренно. Покрытая толстой наледью дорога тускло отблескивала в свете фар. На ней и на ногах-то удержаться тяжело, а на машине без шипованной или специальной военной резины и вовсе делать нечего. Любое чуть резковатое движение рулем гарантировало тур вальса в кювет. Марсильяк верно подметил в своем репортаже, что разбиться там было «не сложнее, чем сделать глоток вермута или чаю».