На входе в следующую шпильку он понижает передачу до второй. Как ни ставят братья ноги в распорку с бортами, на вираже их с Морисом сплющивает в сэндвич. Затем на выходе из поворота Рене быстро ускоряется, и рррааааппппп-ррррррааппппппппп — его Brescia эхом разносится по окрестным склонам. До следующего виража какие-то десятки метров. Никакого смысла беречь мотор или протекторы шин. Слишком коротка эта трасса. Всю доступную ему концентрацию он до капли вкладывает в борьбу с земным притяжением и неумолимым ходом времени.
Эту трассу Рене проезжал бессчетное число раз. Он наизусть знает каждый изгиб, выбоину, вираж и подъем, – все это детальной топографической картой запечатлено в его мозгу. Он с точностью до дюйма помнил точки входов в повороты, время, траекторию скольжения Brescia ко внешнему радиусу перед входом в следующий вираж, оптимальную передачу и момент ее включения для каждого отрезка трассы.
Были моменты, когда Brescia, казалось, некуда деваться кроме как врезаться в отвесную скалу или сорваться с обрыва. Но Рене ухитрялся выходить из поворота за поворотом целым и невредимым, иногда пользуясь ручником справа от себя для усиления заноса на входе в вираж, чтобы сразу энергично ускориться, оказавшись на прямой.
И вот, наконец, выход на плоское нагорье. Впереди по обе стороны трассы густая толпа встречающих – дамы в длинных платьях, господа в костюмах, дети жмутся к их ногам. Финиш.
Рене выжал из мотора все без остатка, пересекая финишную черту в клубах пыли и брызгах щебенки из-под колес.
Целая жизнь, казалось ему, прошла с момента старта. А по секундомеру – 5 мин 26,4 с; средняя скорость прохождения трассы – 69 км/ч. Очень хорошее время, лучшее в Ла-Тюрби для машин с двигателем его класса.
Теперь нужно было дождаться финиша всех остальных.
Состязания завершились ранним днем. Отличный результат в абсолюте показал «чемпион Ривьеры» Луи Широн – 5:01. Рене – шестой в общем зачете, но в своем классе «спорт» обошел ближайшего соперника почти на полторы минуты. Буря оваций, море поздравлений, сияющая медаль, щедрые призовые и торжественный ужин в Ла-Тюрби стали ему наградой за величайшую на тот день победу.[25]
Все складывалось вроде бы прелестно, но Рене не терпелось стать профессиональным автогонщиком. Невероятно экзотическим был этот зов сердца для сына еврейского торговца средней руки, но именно этого – и ничего иного – ему хотелось больше всего в жизни.
В детстве Рене однажды подбил Мориса, сестренку и ее подружку прокатиться с ветерком вчетвером на своем двухместном педальном автомобиле под гору по самому длинному в Ницце склону. Бояться нечего, клялся Рене. И все бы хорошо, вот только не учел он, что хлипкий ручной тормоз не способен будет замедлить бег разогнавшейся до бешеной скорости машинки, тяжело груженой четырьмя детскими телами. Пришлось Рене, чтобы не слететь в реку, резко повернуть руль влево и устроить «перевертыш». Мориса позже рвало. Рене же запомнил лишь восторг от пережитых острых ощущений.[26]
Чего Рене хотелось по-настоящему, так это порулить их семейным Clément-Bayard. Отец Альфред изредка давал ему постоять у себя между ног за баранкой этого громадного открытого автомобиля, когда они рассекали по городу. И Рене начал испытывать страстную тягу к вождению еще до того, как начал задаваться вопросом, откуда она у него.[27]
Идиллическое детство разом оборвалось в 1914 году с началом вой ны с Германией. Альфреда призвали во французскую армию. Военные реквизировали Clément-Bayard. Через несколько месяцев его матери Клелии с тремя детьми пришлось бежать из Мант-ла-Жоли под Парижем, куда они поначалу перебрались, из-за приближения кайзеровских вой ск. На Лионском вокзале они пытались сесть на пассажирский поезд до Ниццы, но мест не было, и их перенаправили в отбывавший на юг товарный состав-скотовоз. Битком набитые унавоженные вагоны тащились до моря больше суток. Вонючий поезд ехал настолько медленно, что девятилетний Рене то и дело соскакивал с него и шел рядом с вагоном пешком, чтобы продышаться на свежем воздухе. Сначала в Ницце, а затем в Везуле молодая семья терпеливо дожидалась возвращения Альфреда с вой ны.
После воссоединения семья обосновалась в Париже. Торговля – на этот раз верхней одеждой – у отца наладилась быстро, а вот здоровье, увы, нет. На фронте Альфред несколько раз попадал под газовые атаки, и легкие его были погублены безвозвратно. В 1923 году семейство Дрейфусов вернулось в Ниццу, успевшую превратиться в роскошный космополитичный курорт на Лазурном берегу со всеми прелестями богемной культуры Парижа, помноженными на средиземноморский климат. Рене как раз исполнилось восемнадцать, и он пересел с гоночных велосипедов на гоночные же мотоциклы. До гоночных авто оставался один – и вполне естественный – шаг.