В один из дней, обложившись газетами с объявлениями, о трудоустройстве, Фирюза, устроившись на лавочке в местном скверике, изучала очередное издание, как неподалеку от нее остановился ярко-красный новенький «Кадиллак», и выглянувший оттуда, импозантный молодой парень, на ломаном испанском, спросил у нее как ему добраться до музея замка Сераллис. Фирюза знала об этом сельскохозяйственном музее, не понаслышке. Музей, который не только демонстрировал историю выращивания сахарного тростника, а также, производства рома из его производных и их влияние на экономику Пуэрто-Рико, но и давал пробовать свою знаменитую продукцию знали, пожалуй, все туристы, приезжающие в Понсе. Самой известной особенностью музея являлось здание, которое он занимал. Оно представляло собой большое четырехэтажное сооружение, построенное в колониальном стиле, с башенками и высокими готоческими окнами, арками и проемами, в 1930-х годах для владельца компании «Ponce’s Destileria Serralles», одной из крупнейших в Пуэрто-Рико винокурен по производству рома.
Фирюза буквально несколько дней назад побывала там с мужем, и прекрасно помнила дорогу туда. По сути запоминать было нечего, от сквера выехать на кольцевую дорогу и двигаться на запад до большого плаката с указателем, свернув возле которого легко доехать до самого здания музея. Попытка объяснения дороги на испанском привела к еще большему недоумению со стороны мужчины. Тот, судя по всему, знал всего несколько расхожих фраз и не более того. Правда с английским вышло гораздо лучше, и вскоре Фирюза, с удовольствием рассказывала собеседнику не только как добраться до того самого музея, но и еще о нескольких местах, расположенных неподалеку.
Недолгий разговор завершился тем, что уже через двадцать минут она выступала в роли гида, бродя по зданию музея и пересказывая мужчине все, что узнала сама, несколько дней назад. Следом, за музеем состоялась поездка в Художественный музей, расположенный на Авениде Лас Америкас. В нем хранилась коллекция произведений европейского искусства, а также работы пуэрториканских художников. Кроме того, в музее находилась одна из самых важных коллекций прерафаэлитов в Западном полушарии, насчитывающая около четырех с половиной тысяч произведений искусства, распределенных по четырнадцати галереям. В искусстве, Фирюза разбиралась достаточно хорошо, поэтому стоило начать показ полотен своему случайному знакомому, как за ними выстроилась целая толпа туристов, напрочь позабывшая своего экскурсовода, монотоннно рассказывающего что-то вызубренное по путеводителю. А на выходе из музея, ее внимание привлек один из служащих, который вручил ей визитку, и предложил уже завтра прийти на собеседование, для трудоустройства в качестве гида.
Домой женщина попала уже вечером, после ужина в ресторане, куда сопроводил ее случайный знакомый, и как это обычно бывает, нарвалась на скандал от мужа. Потому что ее отъезд из района был замечен, о чем тут же доложили ее супругу. Впрочем, на этот раз, у Фирюзы, было железное алиби. Она тут же показала Матео визитку управляющего музеем и сказала, что была на собеседовании, и завтра должны дать ответ о ее трудоустройстве. Матео, вроде бы успокоился, хотя и все же некоторые подозрения у него остались. Но решил, пока не затевать скандала, а посмотреть, что же из всего этого выйдет.
Фирюза же была довольна. Во-первых, тем, что ей действительно предложили хорошую работу, как раз по ее знаниям, а во-вторых тем, что в ее сумочке лежало пятьдесят песо, полученные ею за интересный рассказ в музее. Следующий день, оказался, даже лучше предыдущего. Фирюзе предложили провести экскурсию для туристов из Доминиканской Республики, и она легко и подробно рассказала о всех особенностях художественного направления Британского искусства второй половины девятнадцатого века, уже на испанском языке. Благо что произношение в нем, она усердно подтягивала все это время. И после, небольшого собеседования ее взяли на работу. Правда больших денег не обещали, все же музей — это не производственное предприятие, но восемьсот песо, тоже приличная зарплата, особенно для женщины. Вкупе с тем, что зарабатывал Матео, уже можно было подумать и о более приличной квартире, и о чем-нибудь еще. Да и карманные деньги тоже были немаловажны.