— Кстати, а зачем Ходже, понадобился броневик? Он, что воевать с кем-то собрался?
Матео, цех понравился с первого взгляда. А едва увидев стоящий на подъемнике «Шевроле-Камаро», тут же предложил такую агрессивную раскраску, на этот автомобиль, что зашедший посмотреть, как продвигаются дела с его автомобилем, владелец, тут же ухватился за предложенные художником наброски, и был готов заложить душу, только, чтобы предложенные рисунки появились на борту его автомобиля. В итоге, все остались довольны. Даже Матео, с ходу получивший благодарность от работодателя и немаленькую премию впридачу.
Глава 3
3.
В 1980 году, я покинул Афганистан, ставший моим прибежищем, на целых десять лет. За эти годы, я приобрел профессию, множество друзей и знакомых, и даже родных. Сам того не подозревая влился в семью тетушки Зарины, на правах приемного сына, из-за чего приобрел родственников. Причем именно эти люди показали себя с наилучшей стороны, в отличие от тех, кто, являясь родными по крови остался в Ташкенте. Под конец своего пребывания в Афганистане, я по совету Зияд-бека, курбаши, тело которого нашел и похоронил на перевале «Шах-заде», и который пришел ко мне в видении в пещере Хира, распорядился найденным на перевале богатстве. Конечно многое, да, что там говорить, большая часть найденного была утеряна для меня. Но с другой стороны, если бы я не отдал драгоценности Али Максуд Шаху, но они наверняка достались бы, например, тем же Индийским миротворцам, шнырявшим как назойливые тараканы, по всему северу Афганистана. И рано или поздно обязательно бы наткнулись на это место.
Я же, отдав все это на борьбу с оккупантами, во-первых, подтвердил свое имя как потомок древнего рода, а во-вторых, в качестве благодарности за мой дар, на мой счет капнуло полтора миллиона долларов, что сразу же сделало меня, вполне обеспеченным человеком. Вдобавок ко всему, перевод был осуществлен от имени муфтия «Голубой мечети» из-за чего сразу же отпали все вопросы происхождения денег. Мало того, за счет того, что на моих счетах имелась такая сумма, ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что и имеющиеся у меня десятитысячные долларовые купюры, появились бесчестным путем. И поэтому, мало того, что я смог пополнить свой счет, вдобавок ко всему, эти банкноты оказались раритетными, и из тридцати имеющихся у меня пятнадцать купюр ушли по завышенной стоимости именно как редкий коллекционный предмет. Вначале, хотел было сбросить все имеющиеся у меня деньги, но после решил, что если сейчас, спустя шестьдесят лет после их выпуска они стали на четверть дороже своего номинала, то еще лет через двадцать их цена, может возрасти еще вдвое, и потому просто арендовал сейфовую ячейку, и сложил их там, рядом со своим перстнем, который предварительно застраховал.
Перстень, оказался еще более ценным, чем я предполагал ранее. Одно то, что он был создан полторы тысячи лет назад, что подтвердил радиоуглеродный анализ, резко повышало его стоимость. Только из-за этого носить его на руке не стоило. Убивали и за меньшие деньги. К тому же метал из которого он был сделан, оказался «метеоритным железом» или чем-то подобным, во всяком случае аналогов этому металлу на земле не нашлось. Камень, который я считал обыкновенным янтарем, оказался — Гиацинтом. Причем его ориентировочная масса приближалась к четырнадцати каратам. Учитывая, что любой до сих пор добытый гиацинт известный ювелирам, не превышал веса в десять карат, легко можно посчитать его ценность. Оказалось что и это еще не все, мало того, что имя моего предка начертанное на камне было выполнено с помощью тонких не более полумиллиметра в толщину изумрудных пластин, вделанных по неизвестной технологии в камень, так еще и на обратной стороне перстня, обнаружилась надпись с точной датой изготовления и именем золотых дел мастера, сделавшего этот перстень. Именно эту надпись и разглядывал Муфтий Голубой Мечети, при нашей встрече.
Камни, когда-то извлеченные из изделий,на перевале «Шах-заде» и сохраненные мною, тоже принесли мне достаточно весомую сумму, как, впрочем, и монеты с изображением Зевса, это оказался именно он. Но самым неожиданным для меня, оказался тот факт, что кулон с кроваво-красным рубином, когда-то заменивший христианский крест на цепочке, найденной в одном из сундуков, оказался с тайником. Ювелир, взявший его в руки, тут же нажал на известную ему кнопочку и под камнем обнаружился клочок бумаги, который ювелир тут же мне передал. На бумаге, обнаружился ряд цифр, указывающих на номер счета и пароль от него в одном из Швейцарских банков. Прекрасно понимая, что мне, даже учитывая то, что я являюсь потомком одного из сподвижников Мухаммеда ничего там не обломится, по совету своего адвоката, обратился в правление «JPMorgan Chase» — банка, где у меня хранились все сбережения.