Таким образом, в то время как местные гражданские, а чаще всего военные администраторы наращивали активность на азиатских границах, центральные правительства, поглощенные решением вопросов европейской политики, реагировали на развитие событий в странах Востока скорее спонтанно, чем обдуманно, не имея точных сведений и действуя без какой-либо глубоко продуманной стратегии на перспективу. И если удачливый генерал одерживал победу в сражении или занимал вражеский город по собственной инициативе, его прямые начальники вынуждены были просить у монарха или главы правительства соответствующих наград и почестей для героя, поскольку «неписанным условием Большой Игры всегда являлось чудесное превращение неповиновения в инициативу»[175].
Отметим, что эта широко распространенная практика порождала обвинения в «двойных стандартах», которыми руководствовались обе стороны во взаимных пропагандистских кампаниях. По мнению Пальмерстона, царское правительство тайно одобряло действия своих генералов на местах, хотя в официальных заявлениях для Европы представляло дело так, будто бы эти командиры инициировали военные кампании против правителей Центральной Азии по своему усмотрению[176]. Похожим образом Уайтхолл, к примеру, возложил вину за вооруженное вмешательство британских экспедиционных сил в дела Тибета, а в конечном счете и Цинской империи, на полковника Янгхазбенда и лорда Керзона, хотя вице-король санкционировал его в 1903 г. только после предварительных консультаций с премьер-министром А. Бальфуром и министром по делам Индии Дж. Гамильтоном[177].
Однако использование «двойных стандартов» можно было оправдать по причинам, которые изложил Д.А. Милютин в своих воспоминаниях: «Требуя от местных начальников соблюдения по возможности даваемых им инструкций и указаний, я вместе с тем находил вредным лишать их вовсе собственной инициативы. Страх ответственности за всякое уклонение от инструкции может убивать энергию и предприимчивость. Бывают случаи, когда начальник должен брать на свою собственную ответственность предприятие, которое в заранее составленной программе не могло быть предусмотрено. Дело в том, конечно, чтобы подобные отступления от программы в частностях не противоречили общей цели и действительно оправдывались необходимостью»[178].
В более широком плане, несмотря на видимую или реальную нехватку субординации, большинство из победоносных генералов, действовавших на азиатских границах, знали, как надо умиротворять местное население, выступая не столько как закаленные в боях командиры, сколько как гибкие администраторы, способные регламентировать повседневную жизнь на территориях, оккупированных русскими или британскими войсками. Помимо этого, они предпринимали немалые усилия, чтобы отменить рабство и средневековые наказания, коммутировать налоги и упорядочить сборы, а также положить конец активности бандитских шаек на торговых путях. С другой стороны, генералы обычно не вмешивались во внутреннюю жизнь сельских общин или кочевых кланов, стремясь приспособить новое административное устройство к традициям и обычаям покоренных социальных общностей.
И все же, как правило, военные администраторы относили местных жителей к так называемым «умирающим народам», то есть социумам, обреченным на физическое исчезновение. Для подтверждения сделанного вывода уместно привести цитату из донесения полковника Н.И. Гродекова, который позднее стал генерал-губернатором Туркестана, в Главный штаб после его поездки по провинциям Персии и Афганистана во второй половине 1870-х гг. Он отмечал, что «туркмены как нация являются черной дырой на Земле; они позор человечества, которое их терпит»[179]. Другой, всемирно известный путешественник Н.М. Пржевальский в своем отчете об исследованиях Восточного Туркестана утверждал, что «имеется много счетов, чтобы свести их с нашим заносчивым соседом, и мы должны показать, что русский дух и русская отвага не имеют сравнений, будь то дома или на Дальнем Востоке». Он ссылался на крупнейшего отечественного юриста Ф.Ф. Мартенса, который оправдывал аннексию азиатских территорий следующим изречением: «Международное право неприменимо к дикарям»[180].
177
Great Britain. Parliament. Papers relating to Tibet. London: HMSO, 1904; Great Britain. Parliament. Further Papers relating to Tibet. London: HMSO, 1904.
179
Центральный государственный архив Республики Узбекистан (ЦГА РУЗ). Ф. 1–1. On. I. Д. 34. Л. 256.
180
Цит. по: