В личном плане Александр I, занявший престол после смерти своего отца, относился скептически к возможной кампании против Индии, хотя он внимательно выслушал заманчивые предложения, сделанные ему Наполеоном во время исторического тильзитского рандеву 1807 года. Спустя два десятилетия нарастание международной напряженности вокруг черноморских проливов и Ближнего Востока повлияло на решение упоминавшегося полковника Дж. де Лэси Эванса опубликовать свои русофобские памфлеты, речь о которых шла в предыдущей главе. Их автор был твердо убежден, что русские постоянно заняты подготовкой захвата Константинополя и наступления на Индию. По мнению Эванса, такие естественные препятствия между Уральскими горами и Каспийским морем, как засушливые степи и бескрайние пустыни, отнюдь не являются непреодолимыми барьерами для казаков на пути к цветущим оазисам Бухары, Самарканда или Герата. Чтобы остановить возможный прорыв, британский полковник рекомендовал своему правительству блокировать важнейшие российские порты и высадить десант на побережье Черного моря, действуя в коалиции с Персией[240].
Другие авторы стремились выступить с близкими к изложенным разоблачениями агрессивных устремлений России. В качестве иллюстрации позволим себе вновь процитировать мнение посланника в Тегеране Дж. Макнейла, на брошюру которого о позициях России в странах Востока мы ссылались ранее. Рассматривая Персию как ключ к обороне Индостана, он писал в 1836 г., что абсолютное распоряжение ее ресурсами со стороны русских способно нарушить систему управления Индией. Согласно прогнозам Макнейлла, продвижение России на Восток изменит всю геополитическую конфигурацию, сделав затраты непосильными для бюджета Великобритании: «С момента, когда она (Россия. — Е.С.) займет это положение, настанет необходимость так усилить нашу армию в Индии, особенно ее европейскую составляющую, чтобы быть подготовленными к неожиданностям, обусловленным указанной близостью.
Это приведет к увеличению расходов, которые станут постоянными, потому что, если бы Россия оказалась в Герате, мы бы не смогли посылать свои войска морем также быстро, как она делала бы это на суше»[241].
Примерно тогда же упоминавшийся Д. Уркварт, один из глашатаев «форвардизма», будучи издателем и главным редактором журнала Портфолио, регулярно публиковал статьи, доказывающие агрессивность русских замыслов относительно Индии. Он резко критиковал Кабинет за пренебрежительное отношение к планами обороны полуострова, называя самого лорда Пальмерстона «русским агентом»[242].
В 1838 г. было опубликовано еще одно эссе по интересующей нас тематике, на этот раз анонимного публициста, под названием «Индия, Великобритания и Россия». Автор старался убедить читателя в «беспрецедентной русской агрессивности по всем азимутам», заявляя при этом, что правящие круги Романовской империи охвачены идеей завоевания Индостана и просто выжидают удобный момент для претворения ее в жизнь. Он далее утверждал, что Россия угрожает Индии на границах Персии и Афганистана, и призывал правительство не сидеть, сложа руки, «пока враг появится у ворот крепости (Индии. — Е.С.), а поскорее лишить его этого шанса»[243].
Однако, как показывают документы, царские стратеги, занятые планированием военных операций на Кавказе, практически игнорировали индийское направление вплоть до Крымской войны, а критические замечания в адрес Британии в кругах российской дворянской элиты ограничивались возмущением относительно поддержки Лондоном турецкого султана и интриг в Тегеране в ущерб интересам России[244].
Начало кампании 1853–1856 гг. серьезно изменило положение дел. По признанию, сделанному министром иностранных дел Н.К. Гирсом в беседе с послом в Лондоне А.П. Моренгеймом уже в начале 1880-х гг., «Крымская война отметила решительный поворот в наших отношениях с Англией», заставив Россию искать внешнеполитическое оружие против Лондона. Причем оно должно было стать еще и эффективным средством в случае заключения Великобританией союза с каким-либо третьим государством. «Такова была цель нашего движения вперед в Средней Азии», — сделал вывод Гире постфактум[245]. Именно в ходе Крымской войны появились первые объективные оценки потенциала англо-индийской армии, насчитывавшей в то время около 300 тыс. солдат и офицеров, сделанные офицерами Главного штаба. Как указывал профессор статистики Московского университета И.В. Вернадский в своем труде «Политическое равновесие и Англия», если не осуществить превентивный удар по Индостану, то «великобританская власть одолеет и Китай, как она поработила Индию». В 1855 г., когда этот труд увидел свет, британские колониальные владения превышали территорию России в 27 раз, а империю Наполеона III — в 34 раза![246]
241
244
Об этих настроениях, напр., см.:
245
АВПРИ. Ф. 133. On. 470. Д. 62 (1882). Л. 169. Гире — Морегейму, Санкт-Петербург, 1882 г.
246