Типичным примером указанных взглядов на Большую Игру может служить сентенция одного из современных турецких историков: «Британцы решили противостоять России путем заключения союзов с великими европейскими державами и оказания помощи таким отсталым государствам, как Османская империя, Персия, Афганистан и Китай. Все эти страны также опасались неудержимого экспансионизма России. Таким образом, Большая Игра и холодная война (так у автора. — Е.С.) определяли ход истории в контексте урегулирования так называемых восточного, центрально-азиатского и дальневосточного вопросов»[58].
Даже краткий обзор историографии подтверждает вывод о том, что бесконечное описание приключений и секретных операций в экзотических странах, с одной стороны, и стереотипный, «черно-белый» подход к анализу событий, с другой, продолжая доминировать в современных публикациях по тематике Большой Игры, мало что дают для понимания ее сущности и механизмов воздействия не только на российско-британские отношения, но и всю систему международных связей второй половины XIX — начала XX в. С точки зрения автора, уже давно возникла необходимость объединить фрагментарные эпизоды прошлого в целостную мозаичную картину, адекватно отражающую динамику и логику Большой Игры, по крайней мере, в трех взаимообусловленных измерениях:
— как соревнование между различными моделями включения традиционных обществ в формировавшуюся глобальную структуру политических, экономических и культурных контактов;
— как сложный многоуровневый процесс выработки и осуществления решений властными элитами России и Великобритании применительно к различным регионам Азии;
— как критически важный этап в развитии российско-британских отношений, отразивший результирующую тенденцию перехода от конфронтации к сотрудничеству обеих держав на международной арене[59].
Для того чтобы реконструировать этапы Большой Игры, следует остановиться на вопросе о ее временном горизонте. Так, упоминавшиеся Ингрэм, Морган, Эдвардес, Хопкирк, Мейер и Брайсэк, Джонсон, а также индийский историк Вишванатам Чавда относят начало Большой Игры ко второй половине XVIII в. Например, Джонсон называет в качестве исходной точки 1757 г., когда англичане приступили к систематическому покорению Индостана, тогда как его коллеги — британские историки — находят истоки этого процесса в эпохе Наполеоновских войн. Скажем, Эдвардес указывает на тильзитское свидание российского и французского императоров в июле 1807 г., во время которого, как известно, обсуждался проект совместного комбинированного похода на Индостан по суше и морям[60]. Несколько вариантов датировки начала Игры можно обнаружить в работах Ингрэма — 1798, 1828–1834 или 1828–1842 гг.[61] Любопытно, что в своем заключительном исследовании британской политики на Среднем Востоке, он даже предложил точную дату, а именно 29 декабря 1829 г., так как именно в этот день лорд Эленборо, президент Наблюдательного совета Ост-Индской компании и последовательный русофоб, рекомендовал генерал-губернатору Индии лорду Бентинку проложить новый торговый маршрут в Бухарское ханство. По мнению Ингрэма, цель британского правительства, во главе которого тогда находился герцог Веллингтон — герой антинаполеоновской эпопеи, заключалась в том, чтобы решительным образом отреагировать на русско-персидский Туркманчайский и русско-турецкий Адрианопольский мирные договоры 1828–1829 гг. Как подчеркивает историк, правящие круги Соединенного Королевства восприняли эти соглашения в качестве практических шагов Петербурга для установления вассальной зависимости Персии и Османской империи от России[62]. Однако, пожалуй, самая невероятная датировка была озвучена все тем же тележурналистом М. Леонтьевым, который связал начальный этап Большой Игры с выступлением премьер-министра Уильяма Питта (мл.) в Палате общин, вскоре после триумфального захвата царскими войсками турецкой крепости Очаков в 1791 г.[63]
Компаративное изучение трудов зарубежных и отечественных ученых показало, что многие исследователи стремились трактовать всю историю российско-британского геостратегического соперничества, которое стало очевидным уже в ходе Северной войны 1700–1721 гг., как Большую Игру[64]. Несмотря на разброс мнений касательно участия британской дипломатии в подготовке заговора против Павла I и противоречивые оценки тех предложений о совместных действиях против Англии, которые Наполеон сделал Александру I в период до 1812 г., современники отмечали в целом положительную динамику отношений между Соединенным Королевством и Российским государством во второй половине XVIII — первой четверти XIX в. Как справедливо подчеркивает историк А.А. Орлов в своих работах о российско-британских контактах указанного периода, «после победы над Наполеоном, Александр I надеялся организовать работу государственного и экономического механизма своей империи на британский манер, а подданных воспитать по английскому образцу»[65]. Общественные настроения, казалось бы, одно время благоприятствовали этому стремлению, поскольку среди части дворянства в России была распространена так называемая англомания — стремление воспринять или копировать образ жизни британской аристократии. Но вскоре император убедился в утопичности своих планов[66].
вернуться
Yetisgin M. Op. cit. P. 168–169. О традиционном и новых подходах турецких историков к проблемам политики держав на Среднем Востоке, напр., см.: Васильев А.Д. Взаимоотношения Османской империи и государств Центральной Азии в середине XIX — начале XX в. Автореф. дисс… к.и.н. М.: Российская академия государственной службы, 2007.
вернуться
Наряду с указанными выше трудами наиболее заметными исследованиями по различным региональным аспектам Большой Игры за последние годы стали:
о Персии, Wynn A. Persia in the Great Game. Sir Percy Sykes: Explorer, Consul, Soldier, Spy. London: J. Murray, 2003; Tchalenko J. Images from the Endgame: Persia through a Russian Lens, 1901–1914. London: Al-Saqi Press, 2006; Ахмедова Л.Ш. Политика Англии в зоне Персидского залива в последней трети XIX — начале XX в. (1870–1914 гг.). СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2006; Andreeva Е. Russia and Iran in the Great Game: Travelogues and Orientalism. London-New York: Routledge, 2007; Сухоруков C.A. Иран между Британией и Россией. СПб.: Алетейя, 2009; Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада: период трансформации (1894–1903) // Восток. 2010. № 3. С. 69–79.
о ханствах и народах Центральной Азии: Page S. The Creation of a Sphere of Influence: Russia and Central Asia // International Journal. 1994. Vol. 49. №. 4. P. 788–813; Абдурахимова H.A., Рустамова Г.К. Колониальная система власти в Туркестане во второй половине XIX — первой четверти XX вв. Ташкент: Ташкентский государственный университет, 1999; Калинин А.И. О некоторых аспектах среднеазиатской политики России в 40–80-х гг. XIX в. // Восточный архив. 2000. № 4–5. С. 49–54; Алымбаева Ж.Б. История завоевания Туркестана Россией в XIX — начале XX в. Автореф. дисс… к.и.н. Ташкент: Ташкентский государственный университет, 2002; Brower D. Turkestan and the Fate of the Russian Empire. London: Routledge, 2003; Лисицына H.H. Закаспийский край в англо-русских отношениях (1880-е гг. — 1907 г.). Автореф. дисс… к.и.н. М.: Московский государственный открытый университет, 2006; Sahadeo J. Russian Colonial Society in Tashkent, 1865–1923, Bloomington and Indianopolis: Indiana University Press, 2007; Егоренко O.A. Бухарский эмират в период протектората России (1868–1920 гг.). Историография проблемы. Автореф. дисс… к.и.н. М.: Российский государственный университет туризма и сервиса, 2008; Центральная Азия в составе Российской империи /ред. С.Н. Абашин, Д.Ю. Арапов, Н.Е. Бекмаханова. М.: Новое литературное обозрение, 2008; Шкунов В.К Бухарские евреи и торговые связи России с ханствами Средней Азии во второй половине XVIII–XIX в. // Восток. 2010. № 4. С. 129–133; Россия — Средняя Азия. М.: URSS, 2011. Т. 1. Политика России и ислам в конце XVIII — начале XX в.
об Афганистане: Richards D. The Savage Frontier. A History of the Anglo-Afghan Wars. London: Macmillan, 1990; Mojtahed-Zadeh P. The Amirs of the Borderlands and Eastern Iranian Borders. London: Urosevic Foundation, 1995; Noelle C. State and Tribe in Nineteenth-Century Afghanistan: The Reign of Amir Dost Muhammad Khan (1826–1863). Richmond: Curzon, 1997; Тихонов Ю.Н. Новый источник по истории «Большой Игры» в Афганистане в период двух мировых войн // Восточный архив. 2005. № 13. С. 102–111.
о Памире: Бокиев О.Б. Завоевание и присоединение Северного Таджикистана, Памира и Горного Бадахшана к России. Душанбе: Таджикский государственный университет, 1994; Смирнов А. У стен Индии. Памирские походы при Александре III // Родина. 2001. № 8. Р. 67–70; Постников А.В. Схватка на «крыше мира». Политики, разведчики, генералы в борьбе за Памир в XIX в. М.: Рипол-Классик, 2005; Улунян Ар. А. Британский концепт «этнополитического пространства» в «Большой Игре» и его крушение (70-е — 90-е гг. XIX в.) // Историческое пространство. Проблемы истории стран СНГ. 2009. №. 1. С. 175–190.
о Восточном Туркестане (Синьцзяне): Henze P. The Great Game in Kashgaria: British and Russian Missions to Yakub Bek // Central Asia Survey. 1989. № 2. P. 61–95; Дубровская Д.В. Судьба Синьцзяна. Обретение Китаем новой границы в конце XIX в. М.: Институт востоковедения РАН, 1998; Kim Hodong. Holy War in China: The Muslim Rebellion and State in Chinese Central Asia, 1864–1877. Stanford: Hoover Institutions Press, 2004; Колесников A.A. Русские в Кашгарии (вторая половина XIX — начало XX в.). Миссии, экспедиции, путешествия. Бишкек: Раритет, 2006; Обухов В.Г. Схватка шести империй за Синьцзян. М.: Вече, 2007.
о Тибете: Hundley Н. Tibet's Part in the "Great Game // History Today. 1993. Vol. 43. P. 45–50; Snelling J. Buddhism in Russia. The Story of Agvan Dorzhiev, Lhasa's Emissary to the Tsar. Longmead, Shaftsbury: Dorset, 1993; Schimmelpenninck van der Oye D. Tournament of Shadows: Russia's Great Game in Tibet // Tibetan Review. 1994. Vol. 29. № 1. P. 13–20; Mackay A. Tibet and the British Raj: The Frontier Staff, 1904–1907. Richmond: Curzon Press, 1997; Shaumian T. Tibet. The Great Game and Tsarist Russia. New Delhi: Oxford University Press, 2000; Kuleshov N. Agvan Dorjiev, the Dalai Lama's Ambassador. — In: A. Mckay (ed.) The History of Tibet, London-New York: Routledge, 2003. Vol. 3. P. 57–68; Michael Macrae M. In Search of Shangri-La: The Extraordinary True Story of the Quest for the Lost Horizon. London: M. Joseph, 2003; Madan P. Tibet: Saga of Indian Explorers (1864–1894). New Delhi: Manohar Publishers and Distributors, 2004; Palace W. The British Empire and Tibet 1900–1922. London-New York: Routledge, 2005; Андреев А.И. Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. СПб.: СПГУ — Нартанг, 2006.
о британском противодействии русской угрозе в Индии: Waller D. The Pundits. British Exploration of Tibet and Central Asia. Lexington, KY: The University Press of Kentucky, 1990; Bayly C. Empire and Information: Intelligence Gathering and Social Communication in India, 1780–1870. Cambridge: Cambridge University Press, 1996; Литвинов П.П. Британская Индия и русский Туркестан во второй половине XIX — начале XX в. // Россия — Индия: перспективы регионального сотрудничества / ред. Г.И. Кузнецов. М.: Институт востоковедения РАН, 2001. С. 60–68; Barrow I. Making History, Drawing Territory: British Mapping in India, c. 1756–1905. New Delhi, Oxford: Oxford University Press, 2003; Johnson R. Russians at the Gates of India? Planning the Defense of India, 1884–1899 // Journal of Military History. 2003. Vol. 67. № 3. P. 697–743; Hopkins B. The Myth of the "Great Game": The Anglo-Sikh Alliance and Rivalry // University of Cambridge, Centre of South Asian Studies, Occasional Paper. 2004. № 5. P. 1–36; Кубанов К.Г. Походы в Индию в проектах российских военных и политических деятелей XVIII — начала XX в. Автореф. дисс… к.и.н. Нижневартовск: Нижневартовский государственный гуманитарный университет, 2007; Warikoo К. (ed.) Himalayan Frontiers of India: Historical, Geo-Political and Strategic Perspectives. London: Routledge, 2009; Богомолов C.A. Стратегические основы политики Британской Индии на северо–3ападном фронтире (последняя треть XIX в.) // Восток. 2010. № 4. С. 34–44.
о соперничестве держав на Дальнем Востоке: Paine S. Imperial Rivals: Russia, China and Their Disputed Frontier, 1858–1924, New York-London: M. Sharpe, 1996; Evans J. Russian Expansion on the Amur, 1848–1860. The Push to the Pacific, New York, etc.: The Edwin Mellen Press, 1999. Vol. 1–2; Schimmelpenninck van der Oye D. Toward the Rising Sun. Russian Ideologies of Empire and the Path to War with Japan, DeKalb, 111.: Northern Illinois University Press, 2001; Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. — 1917 г.). Барнаул: Аз Бука, 2003; Воскресенский А.Д. Китай и Россия в Евразии. М.: Муравей, 2004; Павлов Д.Б. Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море. М.: Материк, 2004.
вернуться
Edwardes М. Op. cit. Р. 3. См. также: Chavda V. India, Britain, Russia. A Study in British Opinion (1838–1878). Delhi: Sterling Publishers, 1967. P. 23.
вернуться
Haпp., cм.: Ingram E. In Defence of British India. P. 2; idem. Commitment to Empire. P. 17; idem. The Beginning of the Great Game. P. X, 13.
вернуться
Idem. In Defence of British India. P. 7, 11.
вернуться
Подр. см.: Clubb Е. China and Russia. The Great Game. New York and London: Columbia University Press, 1971. P. 91–103.
вернуться
Орлов A.A. Союз Петербурга и Лондона. Российско-британские отношения в эпоху Наполеоновских войн. М.: Прогресс-Традиция, 2005. С. 325. Об истории русско-британских отношений в царствование Александра I и Николая I также см.: его же. «Теперь вижу англичан вблизи…»: Британия и британцы в представлениях россиян о мире и о себе (вторая половина XVIII — первая половина XIX вв.). Очерки. М.: Гиперборея, Кучково поле, 2008.
вернуться
Англомания в России от Ивана Грозного до Екатерины Великой и далее до Александра II рассмотрена в следующих работах: Литвинов С.В. Англомания в России как социокультурное явление (последняя треть XVIII — середина XIX в.). Автореф. дисс… к. культ, н. М.: МГУ, Факультет иностранных языков, 1998; Ферцев А.В. Феномен англомании в России XVI — первой половины XIX вв.: культурологический аспект. Автореф. дисс… к. философ, н. Саранск: Б/и, 2004. Своеобразным продолжением этих работ служит исследование: Вязова Е. Гипноз англомании. Англия и «английское» в русской культуре рубежа XIX–XX веков. М.: Новое литературное обозрение, 2009.