Также был выявлен наш истинный общий враг. Русские, передав доклад о ситуации в Халифате, оказали всем огромную услугу. Это долг чести, который мы обязаны вернуть. Понимание того, какой мир и какое общество хочет построить Халифат; каково их отношение ко всем, кто не разделяет их верования, очень тревожит. На самом деле большая удача, что мы получили предупреждение за годы до того, как обстановка станет взрывоопасной. Значит, у нас есть срок на планирование действий и начало отклонения истории в нашу пользу. Благодаря запасу времени мы можем всё продумать и вносить небольшие изменения уже сейчас, чтобы они дали эффект в последующие годы. Это позволит позже избежать необходимости действовать резко и опасно. Таков наш приоритет на ближайшие годы. Нельзя позволить Халифату набрать силу. Они уже влезли в Большую игру, и теперь наш ход — выяснить, какие карты у них на руках и как они будут их отыгрывать.
В общем, сэр Эрик, год заканчивается для нас довольно неплохо. Чуть-чуть там, чуть-чуть здесь, но в целом мы в большом выигрыше. В каком именно, станет очевидно, когда эта история будет написана. Мы хорошо сыграли эту партию, и равновесие сил в мире на нашей стороне. Но по правде говоря, никто не победил и не проиграл окончательно. Появился ещё один игрок, и мы должны подождать, чтобы увидеть, какие карты он придержал для нас. Большая игра никогда не заканчивается, друзья мои. Она шла задолго до нашего рождения и продолжится ещё долго после того, как вы умрёте.
Сэр Эрик, сэр Мартин, могу я кое-что предложить? Мы сейчас во внутреннем дворе здания Генштаба. Хотя должность председателя Постоянного Военного Совета большая честь, она означает, что есть дела, которые не могут ждать. Может, вы сходите в наш Национальный музей? Там много сокровищ и исторических экспозиций. Гости нашей страны редко в нём бывают, так как материал выставок пока только на тайском языке, но экскурсоводы будут рады помочь вам и расскажут об увиденном.
— Почему нет, ваше высочество? Похоже, это отличный вариант провести день.
Принцесса вышла из автомобиля и, прежде чем исчезнуть в здании, кратко поговорила с водителем. Служебный лимузин вскоре остановился возле музея. Внутри было прохладно и спокойно, в воздухе царил едва уловимый, но безошибочный аромат старых, бережно сохранённых вещей. Оба посетителя быстро потеряли счёт времени, блуждая среди стендов.
В отличие от большинства музеев, этот не сосредотачивался на жизни богатых и властителей, но показывал и предметы простых людей. Инструменты ремесленников, одежда, которую они носили, свидетельства их повседневного быта. Всегда появлялся кто-нибудь и обстоятельно рассказывал, о чём эта экспозиция, каковая её предыстория. Гиды были студентами. Они вели в музее исследовательскую работу и попутно выручали редких посетителей. Им не хватало гладкости речи профессиональных экскурсоводов, но всё восполнял неподдельный интерес к предмету и желание поделиться знаниями с другими людьми, разделявшими этот интерес.
Их поглотило богатство истории страны, которую они едва. Музей был построен так, чтобы на главном пути гости постепенно знакомились с различными аспектами жизни на разных исторических этапах. Отойдя немного в сторону, можно было ближе изучить какую-то определённую сторону общества в разрезе веков. В конце концов они добрались до художественной галереи, полной картин королей, королев и придворных. Полотна различались по качеству, но некоторые выглядели чрезвычайно живыми, как будто фигуры готовы выйти с холста и заполнить комнату.
— Эрик, гляньте-ка, — в тоне сэра Мартина звучало нетерпение. Шарп подошёл к большой картине, одной из самых больших в на выставке. Как и на прочих, всё было сосредоточено вокруг короля и королевы, ниже расположились придворные. Но на этой за троном короля стояла женщина, положив руку на спинку. Символика говорила сама за себя, ясно показывая важность и статус этой дамы. Присмотревшись, сэр Эрик понял, что это госпожа посол. Художник превосходно передал внешность, и даже то, что независимо от выражения на лице, никто не сможет понять, о чём она думает. Жест, поза — живописец поймал всё. Картина была пугающе живой, настолько, чтобы Шарп ощутил — заговори он с ней, услышит в ответ знакомое контральто.