Исламские государства закупали у Китапонии современное вооружение, рассчитываясь за него нефтью. Потом продавали его Новой Швабии в обмен на образцовое обучение своих солдат. Они два года проводили в немецкой форме, приобретая навыки, необходимые в современном бою. Модель усмехнулся. Навыки-то они приобретут, это верно, но немцами они не были и никогда не станут. Всего лишь неплохими солдатами.
Та встреча прошла нелегко. Японцы, как достаточно разумные люди, имели собственные задачи, и действовали исходя из них. Модель это видел и переговоры вёл соответственно. С Хомейни было намного тяжелее из-за его иррациональности. Но точки соприкосновения всё равно нашлись. Оба ненавидели Америку: аятолла за само её существование, а фельдмаршал за то, что она сделала. Они разделяли и другую ненависть, ту, которая скрепила их союз. Модель просто показал ему кинохроники айнзацгрупп, зачищавших Новую Швабию от евреев. В итоге у его армии появилась бронетехника, авиация и прочее оснащение. Когда придут иваны, он сможет с ними потягаться. И кто знает, на ограниченном фронте, с подвижными силами вполне можно победить. Шансы выше, чем когда бы то ни было во время войны. И намного выше, чем при ядерной бомбардировке.
ГЛАВА ЧЕТЫРЕ. ПЕРВЫЕ ВЫИГРЫШИ
Длинная пыльная дорога, ведущая в Бан Ром Пхуок, была давно знакомой. Как и десяток других дорог, ведущих к десятку других деревень в провинции. Но похоже, скоро она изменится. По необъяснимым причинам тайское правительство упорно прокладывало повсюду асфальтированные шоссе. Как передало командование, именно это озадачивает Генштаб. Асфальт накапливает тепло, по нему неудобно идти под солнцем. Конечно, исчезнет латеритовая пыль, но кажется, даже избавление от неё — невеликая выгода при таких усилиях и затратах. Впрочем, прямо здесь и сейчас это было неважно. Сегодня они шли по привычной, красно-пыльной грунтовке.
Старший группы решил, что этот посёлок более-менее готов к следующему шагу. Вместе со своим помощником они побывали здесь несколько раз, рассказывая крестьянам о злобном и удушающем правительстве; о том, как их эксплуатируют торгаши и банкиры; как европейцы виновны в их бедности и нужде. Поведали им о новой силе, которая появилась в Азии. С нею деревня сможет войти в новую эпоху спокойствия и процветания.
Он скрупулёзно следовал книге, даже при том, что не мог согласиться с большей частью её тезисов. Какой-то фарс — ходить от одного посёлка к другому, прикидываясь бродячими торговцами, считать деревенщину равной себе… Он был японским офицером! И ему подобает являться, впечатляя фермеров положением и важностью. Как смеют неотесанные крестьяне думать, будто они равны ему?! Младшим сотрудникам он с самого начала операции ясно дал понять, кто есть кто. Их набирали из бирманских националистов и теперь они чётко представляли, где сила и власть.
Как бы там ни было, сегодня они ещё раз промоют мозги местным и заночуют. А завтра вечером подобьют народ на восстание против старосты, объявив его пособником правительства, и убьют его вместе со всей семьёй. Власти займутся расследованием, но оно мало чего даст. От разочарования наказаны будут крестьяне, и так они встанут на сторону. Такова неизбежная последовательность событий, однозначно указанная в пособиях, по которым они учились. Следуй наставлению, и всё будет как надо. Первая из выделенных его группе деревень склонится на сторону Японии. К ночи старший убедился, что его предположение верно. В Бан Ром Пхуоке готовы восстать. После вечерней накачки он сказал сельским жителям, что они заночуют здесь. Среди людей послышалось явное одобрение, когда пришлые направились в хижину, отведённую для путешественников, ищущих пристанища на ночь. Крестьяне действительно готовы.
Офицер проснулся от кошмара, будто его душат, открыл глаза и понял — никакой это не сон. Ему на лицо набросили какую-то плотную тряпку. Каждый раз, когда он порывался вскочить, получал болезненные удары в живот, скорее всего, тяжёлой бамбуковой палкой. Это было только начало. На него обрушился град ударов и пинков, и плашмя, и тычками, и обутыми ногами, и босыми.
Из-под одеяла он слышал крики младшего коллеги по несчастью. И ещё больше звуков ударов и пинков. Потом его стащили с полатей и бросили на пол, добавили тумаков, зацепили шестом под связанные руки и вытащили на улицу, по пути стукнув об порог. На землю его швырнули с такой силой, что воздух вылетел из лёгких. Одеяло слетело, и он увидел, что вокруг собралась вся деревня. Горящие факела заливали площадку мерцающим оранжевым светом. Некоторые крестьяне, судя по чёрным рабочим комбинезонам, двустволкам и даже дульнозарядным мушкетам, были из сил местной самообороны. Другие — обычные гражданские. Мужчины, женщины, дети, все они собрались вокруг гостевой хижины. Следом из дверей вылетел сотрудник, с хрустом костей приложившись о землю.