«Калашниковы» продолжали грохотать. К ним присоединились длинные очереди двух лёгких пулемётов. Они вынудили наступающего врага залечь. Завязалась прямая перестрелка. Нападающие пытались подавить огневые точки, которые их прижали; защитники пытались не пустить японцев ни на шаг дальше. У них было преимущество. Они знали, в каком направлении село, и их миномётам не требовалась подсветка целей. Тайские расчёты зависели от освещения. С другой стороны, нападавшие полагались на винтовочные гранаты для разрушения земляных укреплений, а у ополченцев были РПГ. Комиссар увидел, как ещё одна ракета пролетела над полем боя и вонзилась туда, где в низинке собралась для атаки небольшая группа вражеских войск.
Из погребов выбегали дети, чтобы принести стрелкам набитые магазины к автоматам и забрать опустевшие на перезарядку. Мина разорвалась вблизи одного, ребёнка отбросило в сторону, ударило о землю и он застыл неподвижно. Пустые магазины рассыпались вокруг. Выглянула девушка, собрала их и спряталась обратно. Первый раз в пехотном бою не было трудностей с боеприпасами, их запасли очень много. Сложно было доставлять их к стрелковым ячейкам.
По ту сторону проволочных заграждений вражеский офицер прямо под огнём пытался поднять стрелков, чтобы добраться до позиций автоматчиков. Внезапно его развернуло и бросило на землю. На самом деле шансов никаких не было. «Калашниковы» выдавали такую огневую мощь, что попытка пойти в атаку станет почти самоубийственной. Достаточно на мгновение помаячить на поле боя, и наказание последует незамедлительно. Тем не менее, атака продолжалась. Японцы распространялись по фронту и растягивая фланги, чтобы окружить оборонительные позиции. Слева они почти дошли до колючки, прежде чем угрозу заметили и подавили. Но хотя бы миномётный обстрел начал стихать. Боеприпасов для тяжёлого вооружения у врага было мало. Под прикрытием последних залпов на левом фланге они всё-таки пошли в прорыв. Их поддержал ранее молчавший 13.2-мм пулемёт. Его быстро заткнули выстрелом из РПГ, но урон он успел нанести. Ополченцы на фланге или погибли, или были вынуждены залечь на несколько решающих секунд. Японцы прорвались к оборонительной линии. Дело дошло до штыковой, где длинные «Арисаки» выигрывали у коротких «Калашниковых». Вскоре сопротивление в стрелковых ячейках прекратилось.
Это был переломный момент. Нгуен знал, что ополчение способно хорошо обороняться на статичной позиции, но недостаточно обучено тактическим навыкам и взаимодействию для организации боя на отходе. Сейчас японцы сделают следующий ход — свернут собственные фланги, усилят центр и надавят по центру, чтобы прорваться в село. Нгуен взял автомат и поднял личный резерв. Во Нгуен Зяп надёжно втолковал ему: «Всегда сохраняй резервы. Неважно, насколько растянулся фронт или насколько мало запасов. Даже если в строю остались только ты и твой лучший друг — его оставь в резерве». И теперь, в решающий момент, у него хватит сил встретить нападающих. Вместе с ополченцами они рванули вперёд и скрылись за домами. Для поддержки атаки японцы использовали последние выстрелы для миномётов, но этого было слишком мало. Упал один боец из личного отряда комиссара, но остальные автоматным огнём рассеяли нападавших. Ополченцы в стрелковых ячейках по обе стороны прорыва тоже добавили. Натолкнувшись на трёхсторонний обстрел, японцы отступили.
Люди Нгуена заняли часть ячеек, передвинув тела погибших крестьян, чтобы создать дополнительное прикрытие. Сам он ушёл, оставив достаточно ополченцев, чтобы вновь прикрыть позицию, а остальных забрал. Всегда имей резерв. Враг отступил, и наблюдатели сообщили из глубины джунглей, что атака сорвана. Один из них рискнул выйти на связь голосом, вместо передачи согласованным сочетанием щелчков. Они только что перехватили миномётный расчёт с ящиком на три выстрела, и собирались вернуть всё хозяевам. Через несколько секунд среди ещё остававшихся перед селом японцев поднялись три разрыва, подгоняя их отступление. Они готовы были бежать до самой границы и за неё, рассчитывая оказаться в безопасности, но не знали, что там их уже ждут регулярный войска, а группы дальней разведки будут преследовать их до самых баз развёртывания. Вопрос будет окончательно решён чуть позже, но для Бан Рома Пхуока бой почти закончился. Огонь прекратилась, только хлопнуло несколько случайных выстрелов.
Когда наступил рассвет, крестьяне пошли считать потери. Заграждение было прорвано в нескольких местах, часть хижин получила повреждения, две разрушились полностью. От дыма резало глаза, повсюду стоял густой запах кордита. Оголовье колодца развалилось, погибло несколько домашних животных, включая одного драгоценного буйвола. Но, что хуже всего, в ряд лежали восемь тел — семеро ополченцев и мальчик с перевязью для автоматных магазинов. Несколько женщин плакали, старик, чей сын погиб, смотрел молча. Монах в оранжевых одеждах, мерно повторяя молитву, окроплял павших водой. Дюжина сельских жителей получила тяжёлые ранения. 6.5-мм пуля «Арисаки» наносила для своих размеров слишком большой урон. Почти четверть ополченцев погибли или были ранены. С другой стороны, появились и хорошие новости. Все пять пар наблюдателей вернулись без потерь, а одна гордо притащила трофейный миномёт. Кроме него, собрали охапку винтовок, в основном новые самозарядки, но нашлось и несколько старых, с обычным затвором. Принесли несколько ручных пулеметов «Тип 99», и даже крупнокалиберный «Тип 93». Нгуен покачал головой. Было совершенно по-дурацки нарушено простое правило. Трофейное оружие однозначно указывало на людей, на самом деле стоявших за вчерашним нападением.