— Генерал-майор Суров, вы отстраняетесь от командования 254-й инженерной дивизией.
Тарковский видел, насколько он потрясён. Ну да, первая нитка переправы была собрана наживую, но они успели вовремя.
— 254-я инженерная дивизия переформировывается в 1-ю Гвардейскую инженерную дивизию с почётным наименованием «Волжская», а вы, генерал-лейтенант, принимаете над ней командование.
Те, кто это слышал, загомонили наперебой, с нескрываемой гордостью. Будут другие гвардейские инженерные дивизии, но 1-я — единственная. И хвастаться они теперь имеют полное права.
Тарковский провёл пальцем вдоль ряда БМК, краем глаза поглядывая на Сурова. Когда он дошёл до катера, которым командовал седой сержант, комдив слегка кивнул.
— Как зовут, сапёр?
— Дик Борис Александрович, товарищ генерал-полковник.
— Умелая работа. Ты помог выиграть несколько бесценных минут. Это геройский поступок, и я своей властью награждаю тебя Звездой Героя. Помни, это заслуга всего экипажа. И само собой… — генерал протянул руку, водитель джипа подал бутылку, — хорошая водка для хорошего человека. Держи, Борис Александрович. За Россию.
За их спинами через Волгу шла 57-я механизированная армия I-го Белорусского фронта.
Модель видел, что пограничные укрепления свою задачу выполнили. Русское наступление было свирепым, и три из девяти его дивизий уже пали. Но это ожидалось. Севернее Дона и у берега Волги он разместил именно три самых слабых, чтобы мощь I и II Украинского фронтов обрушилась на них. В первый день часть защитников бросила бункера и сбежала, но против этого имелось своё средство. Позади линии фронта стояли заградотряды, ждавшие дезертиров. Тех, кого поймали, повесили на ближайшем удобном дереве. После этого до пехотинцев дошло, что остаться в ДОТах и сражаться — безопаснее. Русским потребовалась неделя, чтобы пробиться через оборону на правом берегу Дона, и это ещё было легко. Основная, прибрежная оборонительная линия, прикрывалась тремя его лучшими дивизиями, засевшими в фортах, по сравнению с которыми первый рубеж был рядком детских куличиков. И севернее Вальтерсбурга располагались ещё три дивизии. Они защищали участок, не прикрытый ни одной водной преградой. Зато здесь хватало бетона, минных полей и колючей проволоки.
Зашёл секретарь с запечатанным конвертом в руках. Модель глянул на него. Международный комитет Красного Креста. Скорее всего, очередные сетования на жестокое обращение с русским населением Новой Швабии. Бесхребетные бабы! Жалуются на нелёгкую жизнь крестьян, пока он пытается поднять страну. Барон не стал читать, письмо полетело на поднос.
Следующей стадией будет форсирование Дона. Иваны попытаются преодолеть его и обойти Вальтерсбург степями с юга. Три фронта, сосредоточенные севернее — II Белорусский, а также I и II Молдавские — будут взламывать оборону города. Он был уверен, что выдержит их удар. Преодоление Дона даже при самых лучших раскладах задача не из лёгких, а у него уже наготове снаряды с зарином и табýном[65], чтобы осложнить её как следует. Также он перебросил к Дону 3, 11, 14 и 42-й танковые корпуса вместе с 10-м панцергренадёрским, на случай необходимости контратаки. Возле столицы располагался 2-й танковый корпус. Но на этом доступные силы практически исчерпались. В резерве оставалась только дивизия СС «Викинг». 2-я парашютно-десантная дивизия растянулась вдоль холмов на берегу Волги. Иваны пробовали их на прочность. I Казахстанский мелькал к востоку от реки, но Модель не обращал внимания. Парашютисты были его лучшей пехотой. Они смогут отбить любые вылазки русских через Волгу. Да и сама река — хорошая преграда…
Внезапно вбежал посыльный. Форма его была заляпана грязью и порвана. Модель как-то отстранённо подумал, что происходи всё в фильме про войну, он бы немедленно его отругал. Но действительность отнюдь не театр. Любой человек, входящий в штаб в таком состоянии, определённо имеет серьёзные на то причины. Парень едва держался на ногах.
65
Зарин и табун — фосфорорганические боевые отравляющие вещества нервно-паралитического действия.