— Клавдия Ефремовна, это пицца. Пицца, это Клавдия Ефремовна. Познакомьтесь.
Она взяла её и попробовала на вкус. По лицу расплылся поражённый оскал и она по-волчьи вонзила зубы в эту импровизированную пиццу, а потом облизала жир с пальцев. Тем временем Эванс делал новые порции, пока не закончился хлеб и начинка.
— Вкуснятина, товарищ Эванс. Спасибо, что показали.
Вода закипела, и Клавдия заварила чай. Горячий чай — настоящее удовольствие. В походах им слишком часто приходилось довольствоваться стоялым холодным чаем, который дожидался их на полевых кухнях. Они болтали о том и о сём, разговаривали о боях с неизбежным висельным юморком. Тони показал фотографии своего старого самолета, «Марии Черматовой», поведав, кем была эта пожилая дама и почему он назвал свой самолёт её именем. За разговором он не мог не отметить, что остаться в России идея вполне хорошая. После двадцатилетней службы в морской пехоте его мало что связывало с Америкой. Возвращаться не к кому, делать тоже особенно нечего. А разрушенной войной стране пригодится любая помощь. С его выслугой и накоплениями можно выбирать весь мир, и здесь он сможет построить хорошую жизнь. Да и нет никакой нужды разрывать связь с Америкой. Просто по сложившимся правилам, если заводишь отношения с русской девушкой, ожидалось, что останешься с ней в России. Не было никаких ограничений на поездки в Америку и обратно, или на пребывание детей в США, а двойное гражданство даст им много преимуществ. И, он внезапно понял, что даже не накрашенная и в мешковатой русской форме, Клавдия весьма привлекательна.
Есть у войны своеобразная симметрия, подумал тем временем майор Лукьянов. Он начинал эту кампанию командиром взвода из примерно пятидесяти солдат. Потом стал капитаном сводной роты в пятьдесят человек. Сейчас в его непосредственном подчинении был сводный батальон из… правильно, пяти десятков бойцов. У него возникло мрачное ощущение, что стань он президентом, в его стране будет около пятидесяти граждан. И если этого ещё недостаточно для беспокойства, его лучший снайпер, легендарная Клавдия Калугина, строила глазки американскому лётчику. Ну, если кто-то заслужил шанс заполучить американца, то это точно она. Майор решил, что пора протянуть богам любви руку помощи. Он подошёл к джипу и поздоровался.
— Товарищ полковник, добро пожаловать в 69-ю. Как я понимаю, вы будете нашим наводчиком ещё неделю или две. Вам полагается сопровождение и охрана. Ефремовна, пока твоя напарница в госпитале, этим и займёшься. Будешь сопровождать полковника Эванса всё время, пока он придан нашей дивизии. Вопросы есть?
Она вскочила по стойке смирно, пролив чай.
— Никак нет, товарищ майор. И спасибо.
Лукьянов ушёл, сохраняя недовольное выражение лица, подобающее офицеру, который вынужден расстаться с ценным бойцом ни за что ни про что. Отдалившись, он оглянулся. Тони и Клавдия улыбались друг другу. Сегодня он дал двум людям шанс на счастье. Несомненно, бог вознаградит его за это. А даже если и нет, Клавдия заслужила свой шанс. Теперь надо заняться более важными делами.
После первичных мероприятий немцев следовало передать в ведение СМЕРШа для допроса и расследования виновности в военных преступлениях и, возможно, казни. Женщин надо отправить в лагерь для интернированных лиц, где их будут содержать до окончательного решения их судьбы. По слухам. Их собирались использовать как заложников против чего-то. Ну, это уже не его забота. Через несколько часов приедут машины за женщинами, и его недобатальон вернётся к погоне за отступающими немцами. Фронтовая работа никуда не делась.
Ему доводилось слышать, будто некоторые животные, поняв, что попали в безвыходную западню и спастись невозможно, просто ложатся и умирают. Барон Модель никогда не считал этой ни хорошей, ни полезной идеей. Теперь он начинал понимать, как можно оказаться в такой ситуации. Обстановка была хуже чем когда-либо. Все три его фронта рухнули. На востоке погибла дивизия СС «Викинг». Русским потребовались меньше шести часов, чтобы пробить их оборону. Тяжёлые танки намотали на гусеницы последнюю дивизию СС в истории. В живых никого не осталось. Конечно, кто-то ещё скрывается в лесах или руинах, но только до той поры, когда русские выследят их и добьют. 52-й корпус тоже пал, уничтоженный вихрем атак с воздуха и натиском тяжёлых танков. Но он достиг того, что не получилось у «Викинга» — время на отход трёх пехотных дивизий из Сталинграда. Модель скривился. Его столица сдалась практически без боя и вновь стала Сталинградом. Пехотинцы покинули город по Котельниковскому тракту и уже миновали Пролетарск, направляясь к Кубани у Армавира. С ними был 47-й бронетанковый корпус, прорвавшийся чудом; потрёпанный, но сохранивший боеспособность.