— Не парься, красотка, всё останется между нами. Можешь даже поцеловать меня, я никому не расскажу.
Атропос тряхнула антрацитовым водопадом волос, села на изящное кресло.
— Сядь. Есть разговор.
Плут живо уселся, изобразил внимание. Шут!
— Ты помнишь, как мы с тобой познакомились?
Клот выпятил губы, задумался.
— Это было так давно. Милая Атропос, ты заставляешь меня шевелить мозгами, а я к этому делу непривычен.
— И всё же, — настаивала девушка. — С Повесой? С Лордом? Когда ты впервые распил с ним бутылку вашего любимого рома? В каком образе он был пять Игр назад? Какие сигареты курил Вердан?
Странные были вопросы. Атропос видела, как меняется постепенно лицо Плута, и замолчала в тревожном ожидании.
Он сел, откинул голову назад. Помолчал немного.
— Ты знаешь…. Я не помню. А ты? — он бросил острый, совсем не плутовской взгляд в сторону собеседницы. — Если спрашиваешь, значит — нет.
Атропос покачала головой. Как человеческая женщина, ждала теперь, что он — мужчина — примет решение, успокоит её и скажет, что делать. Да уж, нашла на кого возлагать надежды.
— Это значит… — медленно протянул Клот. — Это значит, что с нами тоже играют. Вот так и Большая Игра, да, Атропос?
И расхохотался, от избытка чувств колотя ладонью по подлокотнику.
— Но… Клот!
— Что — Клот? Я уже несколько тысяч лет Клот. Или нет? Да-а, ни в чем теперь нельзя быть уверенным, — приступ веселости прекратился так же внезапно, как и начался. — Всё время с прошлой Игры я помню прекрасно, но до него — лишь в общих чертах. Как будто необходимые пункты, план, чтобы я мог без ущерба для себя строить нынешнюю тактику.
— И что же мы будем делать?
Плут с удовольствием отметил это «мы». Слышал бы это Скульд… Это был бы полный триумф. Все его Нефертити не стоят и реснички великолепной Атропос.
— Возможно, Вердан что-то знает.
— Вердан? Мне тоже так показалось, но…. Почему?
— Он старший ведь. А ты помнишь, как и почему мы выбрали его страшим? Да и вообще… не нравится он мне, мутный, — признал нехотя Клот. — Что, составим против его заговор?
Хоть Атропос и фыркнула, но идея показалась ей привлекательной. Ввести Игру в сердце Большой Игры… Оставить соперников в дураках не только ан Игровом Поле. Каково, а?
Они скрепили договор рукопожатием.
Скульд стоял, прижавшись лбом к холодному стеклу. Коагуляция. Затвердевание жидких веществ. О да, Алхимики знали своё дело. Аллегории, сплошные аллегории — всё для того, чтобы скрыть тайну превращения человека в Мага. Именно так, с большой буквы, а не в какого-то жалкого ярмарочного фокусника. А ему, Скульду, теперь приходится разбираться в том, что же имели в виду полубезумные старцы под всеми этими этапами Великого Делания!
Итак, он уже начал очищение духа Аски, нарушив её душевный баланс, выведя её на новый уровень восприятия мира. Боле тонкий, более болезненный. Теперь надо было закрепить её, уверить в том, что она никогда не станет такой, как прежде.
Но как? Кнут и пряник, не иначе. Кнут. Она понимает, что вляпалась в крупные неприятности, окунулась с головой в грязную лужу… Убедить её, что она не имеет права вылезать из этого дерьма. Что ей там — самое место. И в то же время показать, что и в луже есть приятные моменты.
И гениальная (само собой) идея скромно постучалась в дверь, придя откуда-то с задворков сознания… Грех. Сладкий запретный плод. Уж в чем, а в этом Повесе не было равных.
Они собрались в Сердце Лабиринта, как всегда. Наряженные, молчаливые. Разминка закончилась, герольды уже трубили в свои трубы, развернутые знамена метались по ветру. Вперед! Скульд бросил кости, не раздумывая. Не важно, что выпадет, впервые он ощутил прелесть своей тактики: не обращать внимания на внешние обстоятельства, воздействовать на Фишку только своими силами… ну, разве что оберегать её от смерти. Фишка сходит с дистанции по этой причине — и только по этой.
Клетка «Выбор».
— А ты не боишься, что она чего-нибудь вредное выберет? — Клот внимательно следил за Фишкой. — Паинек, как твоя, вечно на дрянь тянет.
Повеса не счел нужным отвечать, пожал плечами. Кажется, этот универсальный жест входит у него в привычку.
Вердан, не комментируя происходящее, поставил свою Фишку на пустое белое поле…. Но тут же раздался визг тормозов. Грохот и взрывы. «Несчастный случай», — испуганно шепнула клетка. Лахе ахнула и в испуге посмотрела на Лорда Как он поступит? Ему придется постараться, чтобы спасти свою Фишку!
Но на холеном лице аристократа не отразилось ни единой эмоции.