Он с нетерпением ждала приезда мужа — они всего лишь несколько раз говорили по телефону, и он был сам не свой от тревоги, отвечал невпопад, волновался. И вот, наконец-то он пришёл, с большущим букетом белых роз, и встал, как вкопанный, у порога.
— Или ко мне, — Елена чуть не выпрыгнула из койки при виде любимого. — Игорь, ну что же ты?!
Муж вышел из ступора, подошёл к Елене и осторожно присел на край кровати. Она взяла его за руку, и, ласкаясь, прижалась щекой к внутренней стороне ладони.
— Я скучала. Ты уже забрал детей?
— Д-да… Нет, то есть. Сейчас поеду, Леночка. Когда тебя выпишут?
— А вот сегодня же! В крайнем случае, напишу отказ от оказания медицинской помощи.
— Может, не надо? — засомневался Игорь, сведя на переносице брови. — Ты бы уж пролечилась до конца, а я пока с детьми и сам справлюсь.
— Знаю я твоё «справлюсь», — добродушно отмахнулась Елена. — Всё, выписываюсь сегодня же!
Документы заполняла та самая молоденькая медсестричка, которая казалось странно знакомой Елене Сергеевне. Напоследок она предупредила о возможных осложнениях, но женщина только беззаботно отмахнулась: она всё-таки, и сама врач, сумеет разобраться!
Буква НУН
«Вошла буква нун и сказала Творцу: „Хорошо мною устроить мир, потому как мною написано Нора тэилот — великие хваления, а также сказано: „Восхвалением праведников“.
Ответил ей Творец: „Вернись на свое место, потому как для тебя вернулась буква самэх на свое место. И опирайся на нее. Потому что буква нун находится в слове Нэфила — падение, исправить которое должна буква самэх, ради чего должна вернуться на свое место, чтобы укрепить низших“. Немедленно отошла от Него буква нун“».
Когда Повеса и Плут встретились в курилке после завтрака, лицо первого представляло собой забавный для наблюдения психолога пейзаж: неудовольствие, желание высказать благодарность или похвастаться, гордость за удачно проведенную авантюру… Клот некоторое время с удовольствием смотрел на эти перемены, потом решился помочь Игроку.
— Так, значит, твоя Фишка прошла лабиринт?
— Да. Хотел бы я посмотреть, как она пройдёт наш.
— Фишка?! — Клот расхохотался. — Наш Лабиринт?
Он долго не мог успокоиться, колотя ладонью по подлокотнику — надо же такую чушь сказать! Скульд, славный малый, хоть и франт, иногда выдавал такие шутки, какие ему и в голову не приходили. Но белокурый красавчик взирал на него совершенно серьезно, потом встал и налил два бокала белого вина.
— Я выиграю в этот раз. Вердан уже вышел, Лахе — не соперница, Атропос… ну, с этой гадюкой мы посоревнуемся. Как ты считаешь, наши шансы равны?
Клот отметил про себя, что Скульд даже не рассматривает его в качестве противника, и это его позабавило. Он вообще чувствовал себя в превосходном настроение — была ли тому виной ночь, проведенная в обществе той самой «гадюки»?
— Каков твой следующий ход?
— Гниение, если мне не изменяет память. Думаю совместить это с масонскими ритуалами и похоронить её заживо.
Клот присвистнул.
— Ни фига себе они развлекались!
— А ты что, не состоял в Ложе между Играми?
— Упаси Тихе. Я в это время, готов дать ухо на отсечение — отплясывал шаманские танцы там, где потеплее.
— Иного от тебя и не ожидал.
— Кстати, должен предупредить: рассвет наши Фишки встречали вместе, — и Клот прямо-таки вцепился глазами в лицо Скульда, надеясь не упустить ни одно признака, который выдаст мысли последнего. Но Скульд его разочаровал: пожал плечами, будто ему было совсем не интересно. Может, так оно и было: Игрок не считал какой-то игровой инвентарь вроде Адама соперником себе в любовных делах. И него было на то веские причины: Клот не знал отчего, но любое существо женского пола согласно было бежать за Повесой на край света и немного дальше. И подчас он признавал себе, что, конечно, он не завидует сопернику (это было бы глупо для могущественных бессмертных), но что-то вроде того… И вот Атропос, красотой равная самой Тихе, а лукавством — Гермесу, вдруг обратила внимание именно на признанного шута, на него! Стоило, конечно, принять во внимание, что они со Скульдом ненавидят друг друга, но самолюбие Клота замалчивало этот факт.
Вердан провёл в Версальском саду уже час, ожидая прихода Лахе. Девушка любила этот парк больше других, размещенных в закоулках Лабиринта. Но вот из-под кустов на него глянули два маленьких черных глаза и туту же скрылись. Лорд улыбнулся в усы: скоро придёт Лахе. Бедная девочка, она так гордилась своим секретом, который уже давно был известен всем Игрокам! Они молчали, однако — Клот из равнодушия, Атропос из жалости, Скульд — придерживая козырь в рукаве. И только Вердан действительно хотел, чтобы милая девочка чувствовала себя в безопасности и имела хоть какое-то преимущество… или чтобы она тàк думала. Милая, да…