Без сомнения, пройдут еще многие годы прежде, чем заинтересованной общественности станет ясна вся правда о мотивах вторжения в Ирак в 2003 году, о проведении там военных операций и переменах в международных отношениях, вызванных терактами 11 сентября. Все это имеет прямое отношение и к Афганистану. На начальной стадии размышления Политбюро 1979 года о том, как поступить с ситуацией в Афганистане, схожи с закрытой и засекреченной процедурой принятия решений в администрации Буша, которая тоже привела ее к своему вторжению. Возможно, Белый Дом во главе с Бушем действовал по образцу советской геронтократии, возглавляемой Брежневым, которая отметала в сторону предостережения военных и экспертов по данному региону, знавших, что ситуация в Афганистане намного сложнее, чем утверждало Политбюро.
Хотя афганцы действительно были рады освобождению от власти талибов, многие из них с растущим опасением следят за американскими намерениями, о которых они частично могут судить по виду расхаживающих по улице солдат, выглядящих как представители «имперской» армии. Когда силы НАТО, патрулирующие улицы и обыскивающие здания, не проявляли уважения к местным традициям, клеветали на местных чиновников и игнорировали их, в глазах афганцев они выглядели практически так же, как и их советские предшественники. Такой оруэлловский эвфемизм, как «сопутствующий ущерб», означающий в действительности невыразимые страдания гражданского населения, естественно вызывал лишь еще большее негодование. Когда американские бомбы уничтожали деревни, эти высотные бомбардировки, рассматривавшиеся как способ снизить потери американских войск за счет сведения к минимуму наземных боевых действий, вызвали такой гнев афганцев, что многие даже стали хвалить ранее ненавистные Советы. Те, по крайней мере, больше предпочитали разбираться со своими врагами на поле боя.
Бежав из страны следом за отступавшими советскими войсками, бывший корреспондент «Радио Кабула» Аман Ашкрез в течение последних шестнадцати лет жил в России. Его новый дом в сплоченной афганской общине, которая управляет переполненным «деловым центром» в пригороде Москвы, представляет собой панельное здание, рядом с которым расположены также мечеть и школа.
Ашкрез не питает особых надежд в отношении родной страны. Сидя в своем тесном офисе в Москве, он замечает, что большинство последних правителей Афганистана были убиты или вынуждены покинуть страну. «Хабибулла был повешен в 1929 году. Его преемник Надир Хан был убит, а преемник того, Захир Шах, бежал. Дауд был убит, Тараки задушен, Амин убит, а Наджибулла повешен. Даже Масуд погиб от взрыва. Смерть глав государств в других странах сопровождается днями траура и визитами глав других государств. Этого никогда не случается в Афганистане».
Трагическое сравнение Ашкреза наводит на мысль о больших разногласиях, которые еще предстоит преодолеть разрозненному народу Афганистана, чтобы построить нормальный образ жизни. Как символической, так и физической угрозой для этого могут служить многочисленные мины, разбросанные по всей стране и представляющие опасность для любого, кто посмеет отступить в сторону от протоптанной тропинки.
Атта Мохаммед Нур, бывший командир мятежников, который являлся когда-то одним из ближайших помощников Масуда, в настоящее время — губернатор провинции Балх. Теперь на нем аккуратный, хорошо скроенный костюм, его когда-то длинная борода подстрижена по-модному, а сам он занимает несколько блестящих жилых и офисных зданий с зеркальными окнами в столице провинции, Мазар-и-Шарифе. Стены одного из них украшены фотографиями, на которых он изображен на поле боя во время советской войны, часто в обществе Масуда.
Нур верит, что афганская война 2001 года открыла большие возможности для того, чтобы, наконец, стабилизировать положение в его стране. Но он сожалеет о многих уже упущенных возможностях. Он уверен, что без обещанной международной помощи реконструкция страны, призванная убедить народ поддержать правительство вместо того, чтобы продолжать конфронтацию, так и останется фантазией. В его собственной провинции Балх войска НАТО — «Международные силы содействия безопасности» (ISAF)[137] — подрывают авторитет афганских властей, проводя аресты без ведома местных должностных лиц, которые юридически являются ответственными за эти действия. Нур также верит, что Запад должен сделать намного больше для подготовки и оснащения Афганской национальной армии.[138]
137
«Международные силы содействия безопасности» в Афганистане (InternationaI Security Assistance Force, сокр.: ISAF) были созданы на основании резолюции № 1386 Совета Безопасности ООН от 20 декабря 2001 года. Инициатива принадлежала Чехии, недавно принятой в НАТО и выразившей готовность послать свои войска в Афганистан; в течение ближайших дней готовность к активному участию выразили еще 12 стран-участниц «анти-террористической коалиции», в том числе Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Германия, Испания, Италия, Турция, Норвегия, Польша, Япония и Южная Корея. К началу 2002 года число стран, выразивших готовность послать свои воинские контингенты в Афганистан еще более возросло (Финляндия, Дания, Румыния, Новая Зеландия и др.). С этого времени контингент ISAF постоянно несет службу в Афганистане, ротация воинских частей и подразделений, как и смена командования происходят каждые полгода. —
138
О намерении создать регулярные вооруженные силы нового Афганистана — «Афганскую национальную армию» (АНА) — впервые заявил еще Бурханутдин Раббани в ноябре 2001 года (в то время он еще являлся официально президентом Афганистана). Инициатива была продолжена новым президентом Хамидом Карзаем, которое планировало еще к началу 2004 года сформировать 25 батальонов Афганской национальной армии, объединенных в три корпуса по три бригады в каждом (каждая бригада должна была иметь по 2–3 батальона в своем составе), организованных по территориальному принципу в 6 провинциях страны. К 2007 году численность АНА должна была составить 76 батальонов, разделенных на 15 легкопехотных бригад, 1 механизированную бригаду и 1 бригаду спецназа. К настоящему времени АНА включает в себя 5 корпусов — в Кабуле, Гардезе, Кандагаре, Герате и Мазар-и-Шарифе, общей численностью около 70 000 человек —