— Вы устали. Вы часто чувствуете себя уставшим?
— Нет. Сегодня да, устал, у меня было очень много дел. Но обычно я хорошо отдыхаю.
— Давление в «Барселоне» больше, чем где бы то ни было в мире.
— Я так не думаю. Самое сильное давление я ощущал в Бразилии, в «Коринтианс» и «Палмейрас». Там люди угрожают вашей семье, разбивают вашу машину. Если бы в «Палмейрас» мы играли так же, как сейчас в «Барселоне», я бы не смог выйти на улицу.
— Поэтому вы не хотите закончить карьеру в каком-нибудь бразильском клубе?
— Хочу. Если бы я мог выбирать бразильский клуб, то выбрал бы «Палмейрас».
— Вы родились в Ресифе. Планируете когда-нибудь туда вернуться?
— Думаю купить там дом для отдыха на побережье. И жилье в Сан-Паулу для работы.
— А дом в Барселоне?
— Нет, не думаю, нет…
— Вы играете интуитивно, а в «Барселоне» думающий тренер. Вы друг друга понимаете? (Задавая этот вопрос, я еще не знаю об утреннем заявлении Ривалдо.)
— Ну, я очень уважаю тренера, для него важна тактика, ему нравится, когда игроки следуют его системе. В Бразилии играют иначе. Там не говорят о составляющих игры, и это означает свободу. Но при этом футболист берет на себя всю ответственность. Если способен сделать больше, чем другие, тренер дает самостоятельность. Так что можно побить трех, четырех, пятерых звезд, чтобы выполнить гол — эффектный, классный, красивый.
Здесь больше тактики. Как будто мистер [так в Испании называют тренера] говорит одно, а игрок делает другое. Я хочу чувствовать себя более комфортно. Тут не так много удовольствия, и я пытаюсь получить его, когда могу.
— Вы хотите играть в центре.
— Я играю на левом фланге, но хочу снова быть в центре. Не в футболке с десятым номером, а как десятый номер. Здесь я ни разу не играл на этой позиции. Много лет я помогал команде и ничего не сделал для себя. Я хочу получать больше удовольствия, играть на своем месте. Для себя, для команды, для всех.
— Вам нравится в Барселоне?
— Да. Мне, моей семье, детям — нам всем нравятся этот клуб и этот город.
— Футбол становится очень требовательным, слишком много игр.
— Да. Я думаю, для футболиста это плохо. Если вам тридцать четыре или тридцать пять лет, становится не так просто. Мы не машины.
— Несколько журналов назвали вас игроком года. (Я не упоминаю France Football, но сейчас мне ясно, что ответ Ривалдо относился именно к нему.)
— Это для меня очень важно, ведь мне пришлось преодолеть так много трудностей. Я горжусь наградой и очень счастлив. Хочу продолжать то, что делаю, поддерживать волю к победе. Я так думаю.
— Есть ли какие-то качества у других великих игроков, например у Роналду или у Зико, которыми вы тоже хотели бы обладать?
— Думаю, да. Обычно я немного стараюсь быть похожим на Зико. Пытаюсь быть таким же спокойным, как Зидан. Еще мне нравится Луиш Фиго: игрок с очень сильной атакой, отличной скоростью. Как и Роналду, который всегда у ворот и много забивает. Думаю, мне не хватает скорости на длинной дистанции.
Теперь нужно сфотографироваться в форме с логотипом спонсора, компании Mizuno. Nokia Ривалдо непрестанно звонит — все хотят его поздравить с присвоением «Золотого мяча», о чем сообщили СМИ, — и он отдает телефон Мануэлю. Тот называет номера, высвечивающиеся на экране. «Меня нет», — предупреждает футболист, позируя с мячом, который, к сожалению, оказывается сдутым. «Он официально признан игроком года?» — спрашиваю я агента. «Ну, я не знаю, — следует ответ. — Мы еще об этом не слышали».
«Позвони во France Footbal», — предлагает Ривалдо. Хорошая идея. После долгих гудков в Париже наконец кто-то берет трубку.
«Винсент!» — произносит Мануэль. Бразилец подходит и слушает. Собеседник подтверждает информацию. Мы поздравляем Ривалдо.
«Спасибо», — говорит он. Забирает трубку и выходит на террасу. В одиночестве смотрит на город и темные горы вдали. Прямо перед ним магазин испанской сети универмагов «Эль Корте Инглес». Часы на стене здания показывают 19:23, температура — 10,5 °C. В этот миг Ривалдо официально становится легендой. Сорок лет спустя о нем все еще будут судачить в такси Монтевидео и Дамаска.
«Ты знал, что это он?» — спрашивает Марк Кайвей из Mizuno. «Да, — усмехается Мануэль. — Ведь он позировал для фотографии с “Золотым мячом”».
«Уже отпраздновал?» — интересуюсь я.
«Он сегодня еще даже не обедал! Не было времени».
Ривалдо отдает телефон Мануэлю и делает победный жест. Агент демонстрирует экран — соединения ждут три абонента. Как только один звонок умолкает, раздается следующий.
Потом футболист около часа проводит в тесном, темном, душном помещении под прицелами телевизионных прожекторов. В комнате полно людей, все спешат сфотографироваться с новоявленной легендой, просят автографы, целуются с ним — сцена из какой-нибудь комедии абсурда братьев Маркс.