Поэтому я сказал Маттеусу: «Вы и есть страна, вы и есть команда». Он удивленно посмотрел: «Так что, свист фанатов — это комплимент? Действительно, я должен этим гордиться».
Кстати, именно голландец повинен в самом неловком моменте публичной жизни Маттеуса. И это не Рууд Гуллит, а обыватель, в 1993 году случайно заснявший футболиста любительской видеокамерой на праздновании Октоберфеста в Мюнхене.
«Адольфа на вас нет!» — отреагировал спортсмен, забыв о видеокамере. Это был не первый инцидент в его ораторской карьере, когда он совершил крутой вираж от расизма к сексизму и обратно. Однажды в немецком аэропорту он крикнул проходившим мимо девушкам из баскетбольной команды, что «у нашего черного парня» (Адольфо Валенсия, его товарищ по «Баварии») «тоже есть такая длинная» подруга.
В сборной Германии подобные высказывания могут задеть только Клинсманна. Но рядовые немцы нетерпимы к публичным высказываниям расистского толка. Например, музыканта, зарегистрировавшегося в израильском отеле под именем Адольф Гитлер, уволили из Берлинской филармонии. Но Маттеус — один из лучших футболистов мира, «Босс» национальной сборной Германии. Его уволить нельзя.
Жители страны — даже читатели Bild — ненавидят шутки с нацистским душком. Их коробит, когда они слышат таковые от англичан или голландцев. Тем более их беспокоит, что лучший футболист Германии, бегая от микрофона к микрофону, в любой момент может ляпнуть какую-нибудь глупость.
Лотар не нацист. Никто из его друзей и знакомых не посмеет утверждать, что спортсмен имеет что-то против черных. Но он — «скверный мальчишка», которого тянет нарушать табу. Как и в случае с Клинсманном, которого не замедлил поддеть в интервью для Bild: «Он слишком много думает».
Мне казалось, что футболист испытывает определенную национальную гордость. Возможно, потому, что он — капитан сборной Германии. Возможно, потому, что читает Bild. И в комнате «Атлантика» я спрашиваю, ощущает ли он такой душевный трепет при исполнении гимна Германии, какой чувствуют итальянцы при звуках гимна своей страны?
Маттеус отшучивается: «Это потому, что ритм итальянского гимна ускоряет сердцебиение».
Но разве он не горд тем, что представляет Германию? «Это честь — представлять целую страну. Такую большую, где так много людей играет в футбол. Но я не чувствую ничего особенного».
Вероятно, немцы, родившиеся в 1961 году, не страдают национализмом.
Футболиста беспокоит один из диктофонов: «Закончилась пленка. У вас есть другая кассета?» И сам меняет ее.
Сотрудник итальянского издания спрашивает спорстмена о его «величайшем этом» и «лучшем том».
Лучший международный матч — против Югославии на Кубке мира в 1990 году. Лучший соперник — Марадона. Любимый клуб детства — «Боруссия». Самая большая ошибка — публичная ссора с Берти Фогтсом и Юргеном Клинсманном. «Мы были достаточно взрослыми людьми, нам требовалось всего лишь поговорить друг с другом».
Конфликт длился несколько лет. Во время чемпионата мира 1994 года Фогтса и Клинсманна возмутил тот факт, что любой разговор из раздевалки команды попадает на страницы Bild. Возможно, они вздохнули с облегчением, когда после турнира Маттеус получил серьезную травму. Ему исполнилось тридцать три года, карьера близилась к закату. И, по слухам, лишь для уверенности, часть игроков немецкой сборной, представляющие «Баварию» и «Дортмунд», под руководством Клинсманна и Матиаса Саммера добились исключения Лотара из сборной Германии.
Он пропустил Евро-96. А 21 июля 1996 года написал в своем позднее опубликованном в Bild дневнике: «Сегодня прибыли Хельмер, Циге, Баббель, Кан, Штрунц и Шолль. В мюнхенском аэропорту состоялась большая встреча. Шлю им искренние поздравления. Они стали чемпионами Европы. Для всех этих парней это высшая точка карьеры». Что означало: никто из них не станет чемпионом мира.
Вышеупомянутый дневник посвящен сезону, последовавшему за Евро-96, и является основным источником для каждого, кто захочет написать полную историю жизни Лотара Маттеуса. «Я думаю, — пишет футболист в предисловии, — дневник действительно отражает мои идеи». Так оно и есть. В школе меня учили: у каждого литературного произведения существует основная тема. В «Моем дневнике» (Mein Tagebuch) их две: мобильные телефоны и немецкие таблоиды.
И сам дневник тоже написан в стиле таблоида.
Пятница, 12 июля, мюнхенский аэропорт Франца-Йозефа Штрауса. Десять утра. Громкоговорители объявляют: «Заканчивается посадка на рейс LH 410 из Дюссельдорфа в Нью-Йорк».