Затем она подумала о Жюли. Значит, и Жюли тоже! Ее негодование было направлено отнюдь не на служанку, эту довольно независимую, легкомысленную и забавную девицу, потому что она не отвечала за моральное падение благородного человека, который позволил себе опуститься до такой низменной любви, в то время как у него была она, Мари, изумительное и совершенное создание. Однако этот человек предпочел нечто другое, выставив на всеобщее обозрение свой плохой вкус!
— Я надеюсь, мадам, — сказал Рулз, — что вы не обиделись на мою откровенность. Лично я считаю, что между вами и шевалье, а также между ним и вашей кузиной не может быть подобного рода отношений. Об этом могут говорить те, кто испытывает ревность! Существуют враги, о которых и не подозреваешь! Именно они доставляют вам больше всего неприятностей. Мне кажется, что я правильно сделал, предупредив вас обо всем этом, потому что, что ни говори, вам следовало об этом знать…
Каждое слово майора было для Мари, как удар хлыста. И она не находила, что на это ответить, чтобы не упасть окончательно в его глазах.
— Благодарю вас, — наконец сказала она с наигранной беззаботностью. — Я посмотрю, что можно сделать с тем, что вы мне сообщили…
— Что касается Высшего Совета, — добавил он, с хитрым видом потирая руки, — то здесь мы договорились. При первой возможности я поговорю о вашем предложении с членами Совета.
— Не надо, — ответила она. — Давайте подождем… Сегодня я просто хотела, чтобы вы знали. Не делайте ничего, прошу вас, и подождите моего окончательного решения. До свиданья, майор!
Она направилась к двери, охваченная прежним волнением. Он опередил ее и с поклоном выпустил в коридор.
Оказавшись в комнате один, он принял откровенно довольный вид. Итак, он выиграл сражение. Мобрей так и не стал членом Совета, а он, Мерри Рулз, не был арестован. Более того, в его руках находился важный секрет, и Мари знает об этом. Какое же сильное оружие было теперь в его руках! И однажды будет так, что она дорого заплатит за свое безразличие к нему! Все увидят, за кем последнее слово!
Глава 6
В которой Мобрей участвует в новой сцене ревности
Мерри Рулз де Гурселя постоял несколько минут у окна. Скоро он увидел, как выходит Мари. При ее появлении один из солдат стражи поспешил ей навстречу, держа лошадь на поводу, и майор отчетливо видел, как Мари приказала ему помочь ей сесть в седло.
Нервное возбуждение, которое охватило ее после разговора с Рулзом, не только не оставило Мари, но, наоборот, еще больше возросло, поэтому она сразу же начала сильно стегать свою лошадь и галопом покинула территорию форта, не обращая внимания на приветствия окружающих.
Если бы Мерри Рулз мог последовать за ней, то он был бы очень доволен. Его откровения произвели на Мари глубокое впечатление, но при нем она, правда с большим трудом, сдерживалась, однако теперь, когда она оказалась одна, было ясно видно, что она находится в сильном гневе и совершенно расстроена. Лошадь, которая не имела привычки к такому суровому обращению со стороны своей хозяйки, да вдобавок под действием послеполуденной жары, скользила копытами по неровным камням и жалобно ржала.
В голове Мари бурлило множество мыслей. Она уже не понимала, на кого больше негодует: на Мобрея или на Луизу. Мерри Рулз ушел на второй план, и она о нем почти не думала.
Итак, эта маленькая Франсийон, которая делала вид, что ничего не понимает, ничего не чувствует и сделана, якобы, из мрамора, была любовницей Реджинальда!
Кто бы мог подумать такое! Какой же надо быть слепой, чтобы ничего не замечать! Мари спрашивала себя, где и когда все это могло случиться? И случиться прямо на ее глазах, рядом с нею, под ее собственной крышей, да так, что она ни о чем не подозревала!
Она уже не помнила, что генерал как-то говорил ей, что Луиза строит глазки великолепному шотландцу. Сама она замечала какую-то томность, которая всякий раз нападала на девушку, когда шевалье приближался к ней; но от этого было неизмеримо огромное расстояние до предположения, что Реджинальд мог ей изменить и что ее кузина, такая наивная, такая добродетельная и невинная, примет его в своей комнате!
Но с самим Реджинальдом она непременно поговорит. Как этот человек был ей отвратителен! Она никак не могла прогнать от себя мерзкое видение: обнаженная Луиза ожидает в своей постели Реджинальда. Об остальном она могла легко догадаться, ведь ей были прекрасно известны привычки шотландца! Она представляла себе, что происходило после, и ее охватывала какая-то гадливость. После такой встречи шотландец, испачканный с головы до ног, смел приходить к ней! Это было ужасно. Она не могла мыслить логично и не думала, что через руки шевалье должно было пройти великое множество женщин. Единственное, что вызывало в ней непреодолимое отвращение, была его связь с Луизой.