— Я приехал, господа, в день смерти этого великого человека, которого похоронили сегодня. Могу сказать, что я высоко ценил его необыкновенные качества, — сказал Реджинальд. — Кончина генерала явилась большим ударом для Мартиники и ее жителей.
Он глубоко вздохнул и снова заговорил:
— Святой отец, я слышал, как вы говорили об этих морских пиратах, убивающих и грабящих беззащитных колонистов. Я думаю, что речь идет о людях, которых называют флибустьерами и которые бороздят карибские воды без всякого стеснения. Во время моих путешествий я слышал много страшных рассказов о том, как эти люди обходятся с пленными. Мне даже рассказали, что один капитан с острова Сен-Кристоф приказал посадить на кол одного английского капитана, но ведь так не обращаются даже с простыми матросами!
— Однако, вы сами шотландец! — вставил отец Шевийяр с легкой улыбкой.
— Ну и что же! — ответил Мобрей, нисколько не смущаясь. — Если я говорил об английском капитане, так это не от того, что сам я не англичанин, а шотландец. Никто лучше меня не знает, что бывают, к сожалению, английские флибустьеры, столь же жестокие и низкие, как и флибустьеры этого командора де Пуэнси. Кстати, я хотел бы напомнить вам, что этот де Пуэнси был долго связан с капитаном Варнером с острова Сен-Кристоф, а он мой соотечественник.
Мерри Рулз выслушал с большим вниманием рассказ шотландца. Ему тоже приходилось видеть, как действуют флибустьеры. Он не мог забыть методы капитана Лефора, как и того, что тот сделал с ним и с лейтенантом Ля Пьеррьером.
Никто так не ненавидел флибустьеров, как Мерри Рулз, никто на Мартинике так не желал их уничтожения, как он. Впрочем, он уже решил, что каждый арестованный экипаж флибустьеров должен быть повешен сразу же, как будут получены доказательства их грабежей и убийств.
Он решил уточнить:
— Я дал указание, чтобы все пираты, которые будут пойманы у наших берегов, были сразу же казнены. К моему большому сожалению, я вынужден сегодня сказать, что покойный генерал придерживался по этому вопросу иного мнения и часто противодействовал моим проектам.
Мобрей внимательно взглянул на майора. Он никогда ему не нравился. Он не мог забыть, что Мерри Рулз хотел купить Гренаду и гренадцев у генерала дю Парке, когда он сам хотел сделать это приобретение на имя де Сериллака, и что ему удалось это сделать только благодаря своей дипломатии, в особенности благодаря тонкому подходу к Мари, не гнушаясь прибегать то к ласкам, то к угрозам.
Тут вновь заговорил отец Бонненон:
— Господа, мне особенно докучает сегодня голландский корабль — я говорю голландский, потому что члены его экипажа родом из этой страны — на корабле был поднят черный флаг, развевающийся с неописуемой надменностью. Вооруженные до зубов, они вывешивают эту эмблему убийства и преступления — черный флаг!
— Святой отец, может, вы нам расскажете, что сделал этот голландец? — вкрадчиво спросил Мобрей.
— Ну, конечно! Этот корабль прибыл с месяц тому назад в Анс де Реле. По-видимому, он приплыл со стороны канала Сент-Люси и уже попытался было бросить якорь у острова Святой Анны, когда увидели там карибских дикарей, занимающих до сих пор эту часть острова, и испугались их. Жители с Сент-Люси видели это. Короче говоря, этот корабль бросил якорь у острова Анс де Реле. С него сошло примерно двадцать разбойников. Она напали на город, опустошили все, захватили табак и сахарный тростник. Но и этого им показалось мало… Эти мерзавцы принялись за женщин. Мужья самых красивых из них остались живы благодаря лишь самоотверженности их несчастных жен, согласившихся на издевательства этих негодяев.
На лице Мерри Рулза появился страх.
— У нас только три корабля береговой охраны, — сказал он. — Этого совсем недостаточно для обеспечения нашей безопасности. Придется приказать капитану Байярделю, чтобы он обращался с этими разбойниками так же, как он обращается с кучкой карибских дикарей.
— Да, — согласился отец Шевийяр. Эти голландцы много себе позволяют. Мне сказали, что недавно видели английский корабль с флибустьерами около Фонд Капота. Нет никакого сомнения в том, что у этого английского экипажа были те же намерения, что и у голландского, о котором только что говорил настоятель, но, к счастью, колонисты были предупреждены и встретили пиратов с мушкетами в руках, и английский корабль должен был ретироваться.