Зоя тут же отскочила от инструмента, захлопнула крышку и плюхнулась на диван.
— Ах! — всплеснула руками Галина Гавриловна, которая не помнила, у кого именно из учеников мужа было приобретено пианино. — Как же я сразу-то не сообразила!
И она вместе с Петром Брониславовичем бросилась усаживать Зою за инструмент и просить: «Зоенька, сыграй нам что-нибудь, пожалуйста! А мы послушаем!»
— Ты же соскучилась, мы понимаем! — говорил Пётр Брониславович, делая вертящийся стульчик, на который усадили Зою, повыше. — Ну, играй, не стесняйся! Я же вижу, что у тебя руки к пианино так и тянутся!
— Исполни что-нибудь! Это так приятно, когда детишки музыкальные произведения исполняют! — добавила Галина Гавриловна.
Но Зоя упорно не хотела ничего исполнять. Она изо всех сил рвалась из рук Петра Брониславовича и его супруги. А они, думая, что девочка просто стесняется, настойчиво усаживали её за пианино и даже совали в руки какие-то ноты.
— Нет! — кричала Зоя. — Не хочу я играть! Не хочу, не хочу, не хочу!
— А что ты хочешь? — удивился Пётр Брониславович.
— Не приставай, — проговорила Галина Гавриловна, убегая из комнаты. — Видишь, ребёнок перенервничал. Я сейчас принесу успокоительных капель!
— Если для меня, то не надо! — воскликнула Зоя. — Пустите меня лучше в пианино!
— В пианино? Зачем? — Быстро вернувшаяся Галина Гавриловна выронила пузырёк из рук. В воздухе запахло нервными ландышами.
— Мне надо достать доказательство! — взмолилась Зоя. — Что один из «Чипсов» мне подарил флаер со своим автографом…
— Что подарил? — переспросил Пётр Брониславович.
— Ну, флаер, открытку такую со скидкой для входа на концерт, — всхлипнула Зоя. — Он написал на нём маркером…
Услышав слово «открытку», Галина Гавриловна улыбнулась и сказала:
— Зоя, открою тебе одну тайну.
При этих словах Зоя Редькина вытянула шею, широко раскрыла глаза и замерла…
— Я раньше собирала открытки, — тем временем продолжала Галина Гавриловна. — У меня их целый портфель. Там и котята, и виды Парижа, и — моя гордость — фотографии различной еды. Фрукты, колбаса, торты, пирожные. Там и чипсы, наверно, тоже есть. С детства собирала. Ты посмотри, Зоенька. Выберешь открытки, какие тебе понравятся. И забирай себе — дарю.
С этими словами Галина Гавриловна вытащила из шкафа фиолетовый портфель и раскрыла его. И тут Зоя увидела, как Пётр Брониславович надул губы и обиженным голосом проговорил:
— Ага, Галиночка, а мне тайну? Ведь ты эти открытки никогда мне не показывала…
— Ой, а я думала, что тебе неинтересно, — удивилась Галина, захлопывая портфель.
Пётр Брониславович надулся ещё больше:
— Я же такой любознательный, когда дело касается тебя…
— Ой…
Но Зоя тут же перебила готовых поссориться супругов. Ей нужно было спешить.
— Ну вот вы вдвоём идите в другую комнату и там смотрите открытки! Идите-идите! А я тут посижу! Ладно?
Галина Гавриловна не выдержала. Она сказала:
— Ты знаешь, Пётр, Зоя почему-то очень упорно хочет посидеть тут одна.
— Почему?
— Потому что люблю, — тут же ответила Зоя. — В смысле одна.
— И никак не может объяснить, почему она не может одна у себя дома посидеть, — недовольным голосом проговорила Галина Гавриловна. — А всё почему-то норовит у нас это сделать.
Зоя захныкала. После долгих прыжков вокруг неё Пётр Брониславович и Галина Гавриловна услышали наконец слово «тайник». И то, в каком именно месте он должен находиться.
— А, знаю! Я понял, о чем речь! — воскликнул Пётр Брониславович. — Этот тухлячок! А мы-то всё думали: мышь дохлая или что там. Я, конечно, инструмент-то вскрыл…
— А там этот мешочек тухленький! — подхватила Галина Гавриловна. — И что-то в нём такое органическое! Ленточки, пыль… Мы и решили, что это старое средство от моли…
Зоя вскочила:
— А где этот мешочек?
И не успела Галина Гавриловна произнести: «Да я его вчера в помойку…» — как Зоя с криком: «Где у вас помойка?!» — бросилась на кухню. Через секунду она уже рылась в мусорном ведре, а через пять снова появилась в комнате. В руках у неё было что-то плесневелое. На вопрос о том, что же это такое, Зоя охотно рассказала, что это цветок и тот самый флаер, на котором прямо во время концерта расписался солист её любимой группы «Чипсы», а ещё пирожное, которое в прошлом году ей один очень красивый мальчик в парке подарил. Зоя сохранила его в память о той незабываемой встрече.
— Вот. А теперь я эти свои святыни должна предъявить кое-кому как доказательства, — сказала Зоя, прижимая к сердцу свой тухленький мешочек, перевязанный ленточкой. — Ну, я пошла?