Ну что тут уникального? И женщина очень обижается, когда ей мужчина отказывает. Еще больше обижается, чем мужчина. Мужчины все-таки приучены к отказам, а женщина вообще считает, что ей никто отказать не может. Ольга, конечно, хороший дизайнер, в это я верю, но психолог она никудышный. Потому что это на раз-два все решается.
В общем, я хорошенько проработал Ольгу. В следующий раз она пришла ко мне на семинар через полгода. Выяснилось, что сначала она повела себя согласно моим рекомендациям, но потом снова все напортачила.
Они с шефом стали сексуальными партнерами. «Наши отношения длились с апреля, – рассказывала Ольга. – В конце апреля завязались личные отношения, и вот в августе у нас случился конфликт, в процессе которого я не выдержала и послала его. В общем, я его бросила. Но мы остались друзьями. И теперь у меня возник спортивный интерес, несмотря на то что мы расстались, – не уходить с этой фирмы».
Вот ее вторая ошибка – она его бросила, а не он ее. Второй раз его оскорбила. Я знаю, что народ у нас невротичный, а невротик может бросить, а может не бросить, но любовница-подчиненная все равно любить шефа обязана. А она еще взяла и послала его. Если оставаться в фирме после разрыва ради спортивного интереса – можно. Но ради того, чтобы успеха добиться на этой фирме, – тогда не стоит оставаться. Ничего хорошего не получится.
И вскоре мои опасения подтвердились. Ольга позвонила мне через несколько дней и сказала, что шеф вызвал ее на разговор и сказал, что он не видит возможности работать вместе. Это правильно, это нормально. И я ее прогнал бы. Сексуальное партнерство разорвано. Она мне отказала, я интерес к ней потерял. Конечно, лучше выгнать, чтоб глаза мои ее не видели. Я знал, что все этим закончится.
Потом Ольга написала ему письмо. Он ответил: «Если ты считаешь необходимым, ты можешь оставаться и продолжать работать на фирме». И эта реакция понятна. Я не хочу, но если ты считаешь, что должна остаться на фирме, – ради бога, оставайся. «Конечно, он дал тебе согласие, – объяснял я Ольге, – но просто имей в виду, что он над собой не работает. Это если бы он ко мне обратился, я бы тогда сказал, что ты гроша ломаного не стоишь, и он бы тогда потерял к тебе интерес. И тогда бы он тебе не мстил, и ты стала бы одна из немногих.
Я бы ему рассказал, что это была большая ошибка с тобой связаться. Потому что даже в сексе надо общаться с равными тебе людьми. А если один из партнеров стоит выше на служебной лестнице, то ему надо подчиняться беспрекословно не только в офисе, но и в постели. Напомню, люди делятся на тех, кто «дороже», и на тех, кто «дешевле». Тот, кто «дороже», может делать все что угодно, а тот кто «дешевле», должен полностью подчиняться. Другое дело, когда бы он Ольге сказал: «Я больше с тобой не хочу, до свидания, спасибо за ласку, которую ты мне дарила эти месяцы». Это можно. А Ольга взяла и опять ему отказала. То есть повела себя как начальница.
А когда она написала «амортизационное» письмо, то он увидел, что она одумалась. Но это неправда, потому что Ольга вовсе не одумалась: она же письмо написала под мою диктовку. И сама она глубоко убеждена, что это не так. Но я Ольге сказал, что она слабовата, чтобы с ним играть, – он ее переиграет. «Я не хочу играть с ним! – возразила мне Ольга. – Я не хочу сейчас уходить из коллектива, чтобы думали, что я бегу от проблем». Но я ей объяснил, что не имеет смысла беспокоиться, кто что о ней будет думать. Она не может заставить всех, чтобы о ней думали и говорили хорошо. Главное для Ольги в данной ситуации – начать думать о себе. И ей надо уходить из этой фирмы. А не оставаться для того, чтобы кому-то что-то доказать. Так ничего не докажешь. И уходить надо тогда, когда на работе нельзя развиваться. Если же там можно совершенствоваться – развивайся, но не для того, чтобы о тебе думали хорошо. И лишь из пустого упрямства она повторяет: «Я не хочу, чтобы обо мне говорили, чтоб думали, что я пораженец и ухожу от трудностей…». Ей надо думать, как лучше сделать. Кто и что будет о ней говорить – это ерунда. То есть если сплетники говорят о человеке плохо, то они дураки, и тут ничего не поделаешь. Радоваться надо, что они тебя не поняли.