– А-а-а-а… А правда, что вы мяукать не умеете?
– Нет. Враньё!
– Докажи.
Тихон громко мяукнул.
– Слышь, а правда, что вам нельзя выходить из музея? – задал ещё один вопрос Котовский.
– Это правда, – признался Тихон.
– Тогда что ты тут делаешь? – удивился Котовский.
– Говорю же – свалился с подоконника. А ты где живёшь?
– Тут, за мусоркой. В подвале. Пойдём покажу. Я тут главный. Ну, мой батя главный, а я вроде как после него главный. Нас тут целая банда. – Котовский побежал за угол.
– Нет, спасибо, может, в другой раз. – Тихон замешкался. Не мог же он признаться новому знакомому, что не знает, что такое мусорка, банда и кто такой батя.
– Сдрейфил, что ли? – хмыкнул Котовский.
– Ничего не сдрейфил, – заявил Тихон.
– Тогда пойдём.
Котовский побежал, и Тихону пришлось бежать следом. Он то и дело оборачивался, чтобы запомнить дорогу.
– Да тут недалеко. Считай соседи. Слышь, а правда, что вас специальной едой кормят? – Казалось, у Котовского в запасе ещё миллион вопросов.
– Не знаю. Обычная еда, – ответил Тихон.
– А правда, что вы читать умеете по-человечески?
– Да, правда. А разве не всех котят этому в школе учат? – удивился Тихон.
– Ой, не могу. В школе! Котят! – расхохотался Котовский. – А правда, что вы ходите в одежде, как для собак? Со всякими финтифлюшками.
– А кто такие собаки? – не понял Тихон.
– Вот это да! Вот это здорово! Вот это надо всем рассказать! Ты не знаешь, кто такие собаки? – Котовский аж застыл на месте.
– Нет. А что?
– Это вообще! Вот умора! Да мне ж никто не поверит, если я расскажу! Ты это – нашим подтверди, что сейчас мне рассказал. Уговор? – Котовский протянул лапу.
– Уговор, – согласился Тихон, хотя не знал, что значит это слово.
Но догадался, что нужно подать в ответ лапу.
Они дошли до подвала, и Котовский нырнул в чёрную дыру. Тихон потерял его из вида. «Вот это маскировка», – успел подумать он.
Он осторожно спускался по ступеням, и ему понадобились все навыки по преодолению препятствий, полученные на курсах у полковника Гранда.
– Ты где там застрял? – услышал Тихон голос Котовского.
«Вот где надо проводить тренировки, – подумал Тихон, – это не табуретки с перетянутыми на них верёвками. Не картонные коробки».
Тихон чувствовал, как его лапы начинают болеть. Один раз он едва не вскрикнул, когда что-то острое больно впилось ему в правую лапу. Но сдержался.
– Ребята, смотрите, кто у нас! – закричал Котовский.
Тихон вышел в светящийся круг, который отбрасывала тусклая лампочка. И его тут же обступили коты. Их было много, очень много. Они были чёрные, грязные и смотрели настороженно.
– Он музейный, но нормальный, – продолжал Котовский, – он не ходит в тапочках! И не знает, кто такие собаки! Тихон, скажи, а?
Тихон кивнул.
– Есть хочу. Пойдём, ты сосиску будешь? – предложил Котовский.
– А что это? – тихо спросил Тихон.
– Да ладно! – Котовский так опешил, что аж остановился. – Ребята, им даже сосисок не дают! – объявил он всем. – Давай бери мою. Трескай!
Тихон откусил кусок сосиски и слопал две, не жуя. Это оказалось очень вкусно. Просто невероятно вкусно, хоть и плохо пахло.
– Вас там что, голодом морят? – Котовский смотрел, как Тихон заглатывает сосиску.
Позже Котовский проводил Тихона до окна, хотя тот уверял, что запомнил дорогу. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу, то есть с лапы на лапу.
– Ты это, выходи, когда сможешь, – предложил Котовский.
– Спасибо. Обязательно! – Тихон был рад, что Котовский предложил ему дружбу. Сам бы он никогда не решился.
За время, проведённое с Котовским, Тихон понял, что ничего, ничегошеньки не знает. А Котовский знает всё. И про голубей, и про запахи. Дворовый кот умел прыгать, бегать так, как никто на их курсах. Он умел маскироваться. Если бы не запах, его бы ни одна мышь не заметила.
С тех пор Тихон толкал лапой оконную раму, которая часто была открыта, и выходил во двор. Если рама не поддавалась, Тихон выпрыгивал в форточку. Котовский стал его другом и даже наставником. Он рассказывал про собак и голубей. Показал мусорный бак, в котором всегда можно было добыть еду. И, конечно, сосиски, которые казались Тихону самым вкусным на свете лакомством.
От беготни по траве, камням, асфальту и битому стеклу лапы Тихона огрубели и окрепли. Он научился ориентироваться в темноте, пробираясь в подвал. Он перепрыгивал через деревянные балки, хаотично лежавшие на лестнице. Запрыгивал на мусорные баки, с места, не примеряясь. Да что говорить – Котовский научил его охотиться на голубей. А это не детская беготня за заводными мышками. И даже не охота на бумажку, привязанную к нитке, которую дергал полковник Гранд. Кстати, полковник перестал шипеть на Тихона, а только смотрел на него внимательно, когда тот приходил первым в забеге. Тихон вдруг стал лучшим на курсах. И превышал все нормативы в два раза. Научившись бегать за Котовским, который мчался быстрее ветра, Тихон обгонял всех однокашников на целый хвост, а то и на два.