– Яс Возник, – Ирина Викторовна не зря была лучшей воспитательницей их детсада, – объясни нам всем пожалуйста, зачем ты так сильно укусил Диму, что он заплакал и испугался? Я понимаю, игра, понимаю, вы были злыми собаками. Но вот Олег ведь укусил понарошку, не за живую кожу, а за колготки. Это, конечно, тоже недопустимо, особенно с девочкой. Особенно с девочкой, еще раз повторяю. Но, по крайней мере, он не сделал Лене больно. Ты же намеренно вызвал боль у Димы. Представь, если бы тебя так укусили за попу? Тебе бы понравилось? Ответь нам, Яс Возник. Мы ждем.
– Нет, Ирина Викторовна.
– Тогда почему же ты сделал то, что тебе самому не понравилось бы? Зачем нужна такая игра?
Тогда она так и не разобралась в его мотивации – хоть Яс и не знал еще этого слова – побыть на секунду-другую настоящей злой собакой, существом с абсолютно другой психологией и логикой поступков. Этих слов маленький Яс тоже не знал, но именно в этом была цель игры, а вовсе не в том, чтобы сделать больно или посмеяться над Димкой. Но даже самым страшным пыткам когда-нибудь приходит конец. «Обещаю!» – примерно полчаса спустя произнес уже трижды пустивший слезу, и потный от стыда Яс в ответ на требование воспитательницы. С огромным облегчением и радостью. Никого и никогда. Не бить, не кусать, не пинать, не царапать. И не придумывать таких игр, которые могут причинить боль другим детям. Ффух.. Повторял вслед за воспитательницей эти обещания он совершенно искренне, но злоключения его после публичной словесной порки не закончились. Все-таки эта игра лишила их с Олежкой сладкого на полднике, и вместо любимой молочной булочки со сладкой крошкой им показательно дали кусок обыкновенного хлеба, так что скупая слезинка ребенка скатилась по их щекам еще раз.
Яс запивал молоком пресный хлеб и сквозь слезы думал о том, как деда Миша посадит его на колени и поедут в аэропорт, сядут в самолет и полетят в Москву. В столицу их великой страны! Яс последнее время так часто просил дедушку рассказать об этом, что представлял в самых мельчайших деталях их поездку. Как они сразу же из аэропорта поедут на квартиру к какой-то их родственнице, чтобы оставить там вещи и вымыться с дороги. Как потом пойдут на Красную Площадь, а потом в мавзолей, где дедушка Ленин лежит, как живой, хотя ему уже больше ста лет. У Яса опять ярко заблестели глаза, как будто и не было всех этих позорных наказаний и слез. И на Черное море с родителями он тоже скоро поедет! Мама вчера сказала, что уже решено с ее и папиным отпуском. Так то!
В то же лето Ясу открылся и волшебный мир чтения. Он начался для него, как и для многих дошкольников СССР того времени, с вывесок.
Яс прекрасно запомнил тот день, когда он вышел с бабушкой на местный пятачок третьего микрорайона, застроенный в духе прогрессивных семидесятых серыми коробками разной величины с большими витражными стеклами. То были разнообразные предприятия общепита, розничной торговли и культурного отдыха советских граждан, собранные недалеко друг от друга, что на самом деле было очень удобно. Все дороги микрорайона вели в этот локальный Рим. Отдать в починку утюг, забрать платье из ателье. Съесть неплохой столовский бифштекс с яйцом, рисом и компотом. А в бакалейном отделе гастронома выпить после этого советский дижестив – молочный коктейль по 10 копеек, равного которому для Яса не было во всем белом свете.
Румяная продавщица в красивом белом колпаке и подведенными синими глазами смешивала и взбалтывала на грозном аппарате так, что Бонд тоже задохнулся бы от восторга от этого вкуса и покалывания маленьких льдинок на языке. Уже во время первого же глотка. Но Яс тогда не знал, кто такой Бонд. И, если честно, не хотел знать. Он всегда так молча и внимательно наблюдал, как аппарат вспенивает молоко, мороженое, ложку сиропа в пузырчатый сливочный парадиз, как будто ему показывали в последний раз рецепт изготовления философского камня, о котором, понятно, он тоже не имел тогда никакого представления. Тут же, на пятачке, располагался даже небольшой кинотеатр, куда они частенько с детсадом централизованно ходили смотреть лучший мультфильм всех времен и народов «Ну Погоди».