Вдруг сильный треск и сразу же последовавший за ним глухой звук удара заставил ее буквально подскочить в кресле и в ужасе посмотреть на потолок, где зияла дыра с половину взрослого мужчины. А огромный кусок штукатурки, размером чуть ли не втрое больше всего Яса, лежал ровно на том самом месте, где пару минут назад стояла его маленькая кроватка.
«Господи, Господи, слава Тебе, минута ведь только прошла», – причитала Лилия Дмитриевна, часто моргая светлыми ресницами и окая на свой волжский манер. От волнения она стала очень быстро качать кроватку с Ясом, ничуть не заботясь о том, что укачивание по амплитуде и частоте стало больше походить на тряску в автомобиле на бездорожье. Что было бы, если бы штукатурка упала до того? Что бы сказала она Люде, Наташе, бабушке Тане? «Спаси, Господи, уберег и Ясоньку, и меня», – как неведомую мантру, без остановки повторяла Лилия Дмитриевна. А для звенящей струны жизни под названием «Яс» этот кусок штукатурки стал первым аккордом в напряженной, красивой и всегда неожиданной партитуре.
Корни И Ветви
Прошла весна, за ним прошло и жаркое, богатое на черешню и яблоки алма-атинское лето семьдесят четвертого. Яс уже уверенно ползал, даже не просто ползал, а скакал на четвереньках каким-то немыслимым галопом и вовсю пытался ходить, радуя своими выкрутасами до слез родителей, дедушку и трех бабушек. К осени мама Владимира Надежда Иосифовна, как и обещала, предложила молодым переехать к ним на четвертый этаж в трехкомнатную хрущевку. Поэтому пришло время нам познакомиться с дедушкой и бабушкой по отцовской линии. Итак, просим любить и жаловать: Надежда Иосифовна Возник (в девичестве – Карт), полурусская дворянка (по своей материнской линии), полу-еврейская купчиха (по своей отцовской линии), рожденная в далеком дальневосточном Благовещенске. Надежда Иосифовна в молодости разделила все тяготы прифронтовой, а впоследствии – мирной гарнизонной жизни со своим мужем, Михаилом Егоровичем Возником. Дед с первых сознательных дней Яса был для внука бравым летчиком (в действительности же основным его занятием было техническое обслуживание самолетов и инструктаж молодых пилотов) и орлом (хоть и не успел сбить ни одного вражеского самолета). Михаил Егорович был из крестьянского рода – семья Возников жила испокон веков в Подмосковье, в Волоколамской области, деревне Поповкино. Деда Миша и сейчас, в семьдесят четвертом, был на загляденье – в пятьдесят шесть у него не было ни одной пломбы в зубах. В молодости же он и подавно обладал внешностью киноактера: с таким прямым, правильным, совсем даже не поповкинским носом, точеным подбородком и соболиными бровями, что батюшка его будущей спутницы жизни Иосиф Карт, произнося у советского загсовского венца над ними свое благословение, от счастья прослезился. Дело было в самом начале Великой Отечественной войны, время было грозное, и не только Иосиф Карт, а и вообще всякий свидетель этой скромной свадьбы тотчас признавал в молодом выпускнике летного училища если не принца в изгнании, то, как минимум, далекого потомка половецкого князя, обрюхатевшего проездом с одной войны на другую смазливую поповкинскую деваху, прародительницу рода Возников.