Про эту дальневосточную войну, основные бои которой пришлись на две летние кампании предвоенного периода, в 1938 и 1939 годах и тогда, в семидесятые мало кто знал, а ныне она вообще осталась известна по большей части лишь историкам, да специалистам военного дела, да еще самым любознательным потомкам участников тех боев. А, между тем, именно она сыграла большую роль в подготовке СССР к первым боям на западном фронте в Великой Отечественной против Гитлера. Стычки при реке Халхин-Гол, и за год до этого на озере Хасан, были первыми военными победами Красной Армии на Дальнем Востоке со времен русско-японской войны начала века. Японцы, до этого приводящие в трепет Китай и все народы дальнего востока и Юго-Восточной Азии, от Индонезии до Северных границ Монголии, тогда были разбиты наголову. Про бои на озере Хасан и реке Халхин-Гол Яс знал еще с дошкольного детства: деда Миша любил, усадив маленького внука себе на колени, тихо напевать ему приятным баритоном про то, как «в эту ночь решили самураи перейти границу у реки» и про то, как три танкиста, три веселых друга добили их всех у берегов таинственного Амура.
– Вот вырастешь большой, может тоже будешь летчиком. Небо, мой мальчик, это тебе не в бронированном танке трястись. Танк медленный, тяжелый. Если танк подобьют, заживо и изжаришься сразу. А в небе тебя еще поймать нужно. Вот однажды ты взлетишь, а я тебе с земли махать буду. На аэродром-то меня к тебе как бывшего летчика всегда пустят, – щурился в улыбке дед.
– Нет, деда, я буду космонавтом, ты же знаешь. Расскажи лучше еще про Халхин-Гол. Как наши там япошек разбили, – усаживаясь поудобнее на коленях просил Яс.
– Разбили в пух и прах, мой гвардиец. Именно благодаря этим двум победам, на Халхин-Голе и на озере Хасан СССР не пришлось в сорок первом воевать на два фронта. Японцы хорошо усвоили эти уроки и воевать на нас не полезли. Хотя Гитлер очень этого хотел. Но тогда и им бы, в свою очередь, пришлось воевать на два фронта одновременно против США и СССР. Понятно тебе?
– Да, – и Яс, соскочив с дедушкиных колен, тянул счастливого Михаила Егоровича за шею, чтобы он покружил его, как будто Яс боевой истребитель.
Строго говоря, слагая песню про трех танкистов, поэт немного напутал с географией реки Амур. Амур протекал немного севернее и Халхин-Гола, и озера Хасан, прямо на границе Благовещенска, родного города Надежды Иосифовны, в те далекие годы просто Наденьки. Родные места вновь вплелись в ее судьбу. Она, теперь уже с мужем, возвращалась обратно на Дальний Восток, пусть и к монгольской границе, но все равно не особенно далеко от Благовещенска, как будто для того, чтобы любимый Миша мог посмотреть на красоту ее родной природы. Надя тогда часто задумывалась над этими связями в жизни людей: место, семья, встреча любимого человека и тому подобное, пытаясь нащупать некую систему причин и следствий. Забайкалье для них конечно же, было улыбкой фортуны. Оно хоть сильно уступало уютным улочкам Ульяновска, но все же давало Надежде и Михаилу надежду на главное в то время: уцелеть в беспощадной мясорубке войны. Разве могла дать судьба молодоженам лучший подарок? По приезду им, как офицерской семье, сразу же выделили отдельную комнату в офицерском бараке. С изумительным видом на монгольскую степь. Надя считала этот вид шикарным безо всякой иронии: монгольская степь не разорвется множеством снарядов, не загудит низко налетом бомбардировщиков, не распорет ночь автоматными очередями. Только зачехленные зенитные пушки да истребители. Это намного лучше какого-нибудь дома с мезонином и колоннами изрытым пулеметными очередями на Западном фронте. Спокойное, тихое, пусть и военное, семейное гнездышко.
Так что Михаилу, благодаря высокой квалификации его ангела-хранителя, не пришлось особо стараться выжить на этой войне: весь сорок четвертый и первую половину сорок пятого их авиационный полк усиленно тренировался, чтобы, как только будет дан приказ, разгромить презренных японцев. Но боев все не было. Михаил не разделял радостей супруги по поводу тиши и глади на их театре боевых действий. Ему было откровенно обидно, что такая долгожданная для всего советского народа Великая Победа достанется их 22-му истребительному полку без единого выстрела. Поэтому, когда в начале июля среди офицерского состава полка поползли слухи, что скоро будет большое наступление, всех охватило радостное лихорадочное возбуждение. А еще через неделю командир полка, собрав офицеров на собрание, торжественно объявил, что командование Забайкальским фронтом принял только что вернувшийся с Западного фронта маршал Родион Яковлевич Малиновский. В курилке же Михаил услышал, что Малиновский приехал не один, а вместе с еще одним легендарным маршалом– Александром Василевским, с которым уже ездит по основным участкам их группировки. И что Василевский якобы и будет руководить всем наступлением. А бить японцев будут внезапно, мощно, и одновременно с трех сторон, тремя фронтами.