Потом раздалось недовольное «мяу», и по асфальту что-то покатилось.
– Как не получилось? – рявкнул хорошо знакомый и давно забытый голос. – Она жива?
На мгновение Толик забыл, как дышать. По телу пробежали холодные мурашки. Он увидел себя стоящим у доски.
– Так чем прямая пропорция отличается от обратной? – зло спрашивал тот же голос.
– Прямая пропорция – это такая пропорция, при которой… – лепечет Толик и путается окончательно. Все пропорции ссыпаются у него в кучу, и он тяжело вздыхает.
– Два! – взвизгивает учитель.
– Как? – раздается за гаражом.
Стараясь не звенеть бутылочками, Карасев опустился на карачки и заглянул за угол.
Сцена повторялась.
Кот сидел на земле, подобрав хвостик и лапки. Перед ним стояло блюдце. Человек в плаще и в шляпе наливал в блюдце молоко. Кот не спеша лакал его, недовольно дергая головой, когда его гладили.
– Тебе помешали? – пробормотал обладатель знакомого голоса. – Мальчишка? Я его знаю? – Рука на секунду замерла. – Хорошо. Они все обречены, поэтому не имеет значения, с кого начинать. Пускай следующим будет он. – Мужчина хихикнул. – Анатолий Карасев. Ты сам его найдешь.
Кот облизал блюдце и медленно поднялся.
Карасев напрягся. Он сидел за гаражом, прокручивая в голове слова незнакомца в шляпе.
Все обречены…
Следующим будет он…
– Погодите, – Толик вскочил. – Как это «следующим»? Это что за шутки?
Он выбежал из-за гаража, но уже никого не увидел. На асфальте виднелась белая лужица – только что здесь пролили молоко.
Двор по-прежнему был пуст. Даже воробьи не чирикали.
Толик затравленно оглянулся.
Очень хотелось самому себе сказать, что все ему показалось. Что он на мгновение уснул и ему приснился кошмар. Что никакие мертвые коты по улице бегать не могут. А голос незнакомца просто похож на голос Павла Сергеевича Бледного, которого давно нет в живых.
Он умер, и от него остались одни косточки!
– Умер, умер… – бормотал Толик, пересекая странный двор.
Ему нет дела до котов и девчонок. Пускай все решают свои проблемы сами. А он пойдет домой, отдаст маме Настькино молоко и…
Сначала запульсировали ранки на руке. Сквозь уже образовавшиеся корочки начала проступать кровь.
А потом он увидел черного кота. Он мягко спрыгнул с крыши припаркованного автомобиля и встряхнулся. Зеленый глаз внимательно посмотрел на Карасева, словно у него на лбу были написаны имя, фамилия, адрес и место жительства.
– А ну, пошел отсюда! – Толик старался придать своему голосу уверенность, но от волнения скорее прохрипел, чем прокричал: – Убирайся!
Кот зашипел, выгнул спину и шагнул вперед.
Толик разглядел невероятно длинные и острые когти. Царапки на руке взорвались нестерпимой болью, и он закричал.
Кот вцепился в куртку. Прочная ткань легко поддалась напору. В воздух взлетели разноцветные лоскутки. Карасеву удалось сбить кота ударом ноги. Убийца упал на все четыре лапы. Толик придавил его морду к асфальту… И тут же отдернул руку.
В ту секунду, когда он коснулся черной шерсти пальцами, в голове его вспыхнули яркие картинки.
Блюдце с молоком. Гараж. Лицо человека. Убегающая в темноту девчонка. Грязная лестница. Чей-то распахнутый в крике рот.
Картинок было множество. Разобраться во всем Толик не успел, потому что кот извернулся и снова напал на него. Поцарапанная рука повисла плетью и больше не слушалась. Толик сбил взбесившегося зверя сумкой. Кот кувырком полетел в грязный снег.
– Получил? – радостно заорал Карасев, размахивая пакетом. – Сейчас еще получишь!
Но кот не спешил нападать. Встряхнувшись, он вдруг разразился диким криком.
Внутри у Толика что-то задрожало. Душа попыталась убежать из его груди в пятки, но настойчивые удары сердца вернули ее обратно.
Убийца повторил свой крик. И на него ответили.
Из грязного сугроба вылез такой же грязный и ободранный серый кот. Карасев почувствовал движение за спиной. Прямо из-под земли около подъезда друг за другом появились три старых тощих ободранных кота. С другой стороны подтягивалась еще пара не менее колоритных персонажей – у одного была разбита голова, второй приволакивал задние ноги.
Черный кот зашипел и спрыгнул с сугроба.
Толик попятился, но сзади уже стояла троица. Кончики хвостов у них нервно подрагивали.
«Ожившие мертвецы, – догадался Карасев. – Их здесь закопали, и теперь они вылезли!»
Черный убийца пошел в бой первым.
Толик сжался. Ему уже казалось, что он чувствует, как стальные когти впиваются в него со всех сторон.
Коты бросились на Толика одновременно. Затрещала ткань. А потом все закончилось.