— Отойди в сторону, — неожиданно спокойно сказал Барков.
— Не хочу! Не хочу отходить!
С Грушей вроде как истерика приключилась, она никак не хотела отпустить своего динозавра.
— Отойди, — попросил Барков еще раз.
Я поглядел направо, потом налево. Мы находились в отсеке коридора длиной, наверное, метров в десять. По обеим сторонам линзы. Выхода нет. Скоро польется «термит». Не знаю, но я почему-то никакого особого страха не чувствовал, так, только слегка. Мне все казалось, что это не по-настоящему.
— Мама… — завыла вдруг Груша. — Мамочка…
И тут случилась странная штука. Барков как-то преобразился. Он подскочил к могучей Груше, как-то умудрился схватить ее за шиворот и отбросить в сторону. Затем скинул рюкзак, присел над ним, расшнуровал горловину и сунул руку внутрь.
Через секунду он достал из рюкзака что-то похожее на пистолет-парализатор, какими пользовалась карантинная служба, только больше раза в два. Что-то черное, как эбен, и такое же полированное. Необычное. Очень необычное! Мне показалось, что «пистолет» даже как-то излишне темен, будто он собирает в себя свет. Во всяком случае, бликов он не отбрасывал. Видимо, оружие какое-то… Хотя я в оружии не очень хорошо разбираюсь и парализаторы только в кино видел, ими давно уже никто не пользуется.
Барков поднял пистолет, сдвинул у него что-то сбоку. Даже со стороны было видно, какой тот предмет тяжелый и неудобный. И он совсем Баркову не шел.
— Это что? — спросила Груша.
— Отвернитесь! — крикнул Барков.
Я отвернуться не успел. Из пистолета вылетел яркий желтый разряд, противно свистнул выжженный воздух, переборка разлетелась в блестящую пыль, пыль повисла в воздухе медленными каплями.
Груша ошалело смотрела на Баркова.
— Откуда у тебя…
— Потом! — крикнул Барков. — Бежим!
Он первым продрался через висящие капли, быстро пошагал дальше по коридору. Я подтолкнул Грушу, она поднялась и поторопилась за Барковым. Я тоже не отставал. Капли стекла оказались довольно горячими.
Барков остановился перед следующей переборкой, выстрелил.
Я оглянулся. Переборка за нами медленно восстанавливалась, капли стягивались к центру, медленно срастались в стекло.
— Откуда у тебя оружие? — спросила Груша. — Что вообще за пистолет такой?
Она уже приходила в себя и снова начинала командовать. Барков не ответил, побежал дальше. Так мы и пробирались — прожигая себе дорогу.
Где-то на восьмой переборке корабль начал крениться, меня повело в сторону, я запутался в ногах, и на меня тут же свалилась Груша. Груша была твердая и тяжелая. Она не только на меня свалилась, она по мне еще и проехалась. Так, слегка, всего пару костей раздавила.
— Вставайте! — завопил Барков. — Вставайте скорей!
Груша поспешила подняться, надавив коленом мне на живот. Ничего, скромная девушка, кишки мне потом пластиковые вставят, новые. У Гучковской кевларовое сердце, у меня будут пластиковые кишки. Возможно, я тоже стану старшим педагогом…
Над головой снова полыхнуло.
— Все, мы в трюме, — сообщил Барков.
Трюм был освещен. По стенам мигали лампы выгрузки, а сам терминал переливался просто как новогодняя елка. Черный ящик висел в воздухе над погрузочной рамкой.
— Видимо, мы покинем корабль верхом на этом ящике! — Груша указала пальцем. — Тимоня будет рулить, я буду за капитана…
Барков снова снял рюкзак, опустился на колени, положил рядом пистолет. Палуба подрагивала, и пистолет подпрыгивал по ней с металлическим звуком. Я наклонился и поднял его — ну, чтобы он куда-нибудь не укатился.
Барков исследовал глубины рюкзака.
Корабль шарахнуло в другую сторону, меня швырнуло на Грушу, я об нее стукнулся. Стало больно, я скорчился и случайно нажал на курок.
Импульс рассек трюм и впился в ящик. Прожег его насквозь, уже ослабленный, чирканул по стене.
— Нас не перестреляй, Тимоня! — рявкнула Груша.
У Баркова изменилось лицо. Он забыл про рюкзак, вырвал у меня пистолет и стал целиться в ящик. В то самое место, куда попал я.
— Я случайно… — развел руками я. — Я не хотел…
Барков маленькими шагами приближался к ящику. И целился.
Тряска тем временем усилилась. Погрузочная рамка разошлась, ящик ушел вниз. Сброс!
Перед нами темнела прямоугольная дыра погрузочной рамки. Сквозь нее внутрь влетал холодный и кислый воздух. Пахло гадко, так не могла пахнуть Заря.
— Нам тоже надо прыгать, — сказал Барков.