Соприкасаясь головами, мы склонились к ловушке. Что-то маленькое и темное металось и подпрыгивало, билось о стеклянные стенки.
– Аха-ха! Мышь поймали! – воскликнула Валюшка и расхохоталась, встряхивая банку.
У меня отлегло от сердца.
– Ой, умора! – стонала от смеха подружка. – Кому рассказать – не поверят!
Она смеялась так искренне и так заразительно, что заставила и меня улыбнуться.
– Признайся, Глашка, ты чуть в штаны не наложила! А?! – потешалась она.
– Ну, немного испугалась…
– Скажи, ты правда думала, что черти существуют?
Я смущенно улыбалась, мне не верилось, что сама Валюшка нисколечки не боялась.
– Эх вы! – даваясь смехом, приговаривала подружка. – Насмотрелись ужастиков, начитались книжек про вампиров, в сказки поверили!
– Вовсе нет, – бормотала я, догадываясь по тону соседки, что она попросту разыграла меня. Интересно, а остальные знают? Теперь вся улица будет потешаться?
– Ладно, я пойду, – оборвала я ее, – выпусти мышонка.
– Разбежалась! Этих вредителей уничтожать надо. Отдам кошке или утоплю, – пообещала кровожадная соседка, и от этого она показалась мне еще неприятнее.
– Пока, – бросила я, поднимаясь с пола, стащила с крючка телогрейку и вышла в ночь не оглядываясь.
Пока мы ловили черта, ветер стих, метель улеглась, снегу намело чуть не по пояс.
Домой добралась с трудом.
У крыльца стоял какой-то человек, согнувшись над гробом, установленным на двух табуретках. Постукивал молотком. В темноте не разобрать, да и глаза запорошило.
– Что такое…
– Сосед наш, гробовщик, – с готовностью объяснила уже знакомая мне тетка в красной кофте, спрыгнувшая прямо с сеновала в глубокий снег. – Он нам сильно помог, гроб сделал…
– Гробовщик? – И тут на меня обрушилось воспоминание – дружная семья, гроб на крыше, милая хозяйка, жених… а сама черноволосая – да ведь это Валина бабка Лида! – Пусть уходит! Слышишь! – Я повернулась к ней и громко по слогам повторила: – Не-мед-лен-но! Вместе со своим ящиком!
– Никак невозможно, – ответил несостоявшийся свекор, не прекращая своей работы – он заканчивал обивать гроб изнутри.
– Что?!
– Ты не понимаешь, – вкрадчиво произнесла молодая бабка Лида, – все уже решено, не остановить…
Из дома вышла бабушка, остановилась на нижней ступеньке крыльца.
– А вот и покойница пожаловала, – гробовщик выпрямился и посмотрел на нее.
– Где покойница?! – ужаснулась я. – Ну да, ведь бабка Лида-то покойница, она в прошлом году умерла…
Рядом со мной уже не было никого. Гроб с табуретками, Лида, гробовщик и бабушка непостижимым образом оказались на крыше сарая, где неугомонная парочка, уложив бабушку в гроб, о чем-то горячо спорила.
Но я недолго находилась в замешательстве – сломя голову подбежала к лестнице на чердак и взлетела по ней.
– Уйди! – крикнула Лида.
– Еще чего! – Разозлившись, я толкнула гробовщика, и он кубарем скатился с крыши – глухой удар, тело упало на землю. «Только бы не убила!» – подумала мельком.
– Бабушка, вставай! Как не стыдно!
Она лежала, как колода, замерев и зажмурившись.
Я перевела взгляд – на месте молодой бабки Лиды стояло нечто похожее на крупную собаку с острой зубастой пастью, кожистыми крыльями и голой черной кожей. Летучая тварь встала на задние лапы и, сжав длинные суставчатые пальцы в кулаки, с ненавистью уставилась на меня налитыми пламенем глазищами.
Вот теперь я разозлилась по-настоящему:
– Ах, ты так! – Я встала между ней и бабушкой, размашисто перекрестилась и, выставив руки, шагнула вперед.
Тварь завибрировала и, отступив к самому краю крыши, полыхнула в меня огнем из раскрытой пасти. Я наступала, скороговоркой читая «Отче наш…», откуда только слова вспомнились. Она не выдержала, распахнула крылья и метнулась вниз, скользнув в трещину в стене сарая, и только я хотела прыгнуть за ней следом, как в сарае рвануло. Повалил густой дым. Мне удалось отпрыгнуть, чтобы не попасть во внезапно вырвавшееся пламя; меня обдало жаром, но через секунду все стихло.
Бабушка сидела в гробу и с ужасом оглядывалась. С трудом мне удалось вытащить ее оттуда, у нее не гнулись руки и ноги, видимо от страха. Кое-как мы спустились по лестнице, мне приходилось поддерживать ее снизу и уговаривать опускать ногу на следующую перекладину. Наконец мы достигли земли, она плакала молча. Я перестала спрашивать, все равно она ничего не знала и не могла объяснить. «Как эта нечисть попала в дом? И куда подевалось тело гробовщика?» – вот вопросы, которые оставались без ответа.
– Иди в дом, замерзнешь.
Мы поднялись на крыльцо, но зайти так и не смогли. Дом горел изнутри. В клубах дыма показался дед с узлами в руках, он швырнул их подальше и крикнул: