– Добрый вечер, бабушка! Вы не могли бы продать нам молока?
Старушка встала, неспешно подошла к калитке:
– Молока? Отчего ж нет, давайте, во что вам?
Взяв у Степы трехлитровую банку, бабка отправилась в дом, а Фишка осмотрелась по сторонам и сказала:
– Уф, а я уже по привычке опять ругани ждала.
– А я говорил, не надо было к сектантам заходить. У них с посторонними разговаривать не положено, все остальные в их понятии – посланцы Сатаны.
– Как можно так жить? – скривился Боря. – А если, к примеру, заболеешь?
– У них есть и врачи, и учителя в местной школе. Там этот их пастырь… или гуру, не знаю точно, всем заправляет. Находит людей, на весь белый свет обиженных, и убеждает их, что все вокруг от дьявола, и только у него тут божья благодать. А ведь много таких находится, даже с высшим образованием. Там деревня, между прочим, немалая, вы только с одного края ее видели. Живут натуральным хозяйством, продают на рынке овощи, мясо, молоко – денежки, разумеется, пастырю…
– Да как же продают, если и разговаривать с посторонними нельзя? – удивилась Фишка.
– Ну, для этого у пастыря доверенные люди есть.
В это время старушка, осторожно держа банку с молоком, приблизилась к калитке.
– Спасибо вам, бабушка, – поблагодарил Степа, отсчитывая деньги. – Только нам бы еще хлебушка и так кое-чего. Магазин ваш работает?
– Магазин-то работает, да хлебушка туда третий день не завозили. А вы к Василине постучите, она его печь навострилась, всех тут снабжает, когда нету привоза. Вон, видите, зеленые ворота на том конце улицы.
Попрощавшись с милой старушкой, троица первым делом зашла все же в магазин, купила кое-какие продукты и, убедившись, что хлеба действительно нет, направилась к зеленым воротам.
– Хорошая деревня, – задумчиво сказал Боря. – Не то что та, с еврозабором и клумбами!
Василина оказалась высокой, дородной женщиной средних лет. У нее было правильное красивое лицо и длинная русая коса. Увидев у ворот гостей, она легко сбежала с высокого крыльца, открыла калитку и проводила всех троих к дому.
– Хлеб как раз допекается. Подождете немного, вам горячий достанется, – весело заговорила она. – С пылу с жару, в магазине такого не купите! Сказали, завтра снова привоза не будет, так что сегодня пришлось печь во внеурочное время. Да проходите же…
– Спасибо, мы могли бы и на улице подождать, чтобы вас не стеснять… – начала было Фишка, но Василина бесцеремонно ее оборвала:
– Никакого стеснения! Моя мама всегда рада с людьми поболтать, вот и составите ей компанию минут на десять, пока хлеб доспевает.
В доме приятно пахло пекущимся хлебом. Комната, куда Василина ввела гостей, была просто обставленной, но очень уютной. На диване у окна полулежала сухонькая старушка. Увидев гостей, она отложила книгу, которую перед этим читала, и сняла очки. Фишка бросила мимолетный взгляд на книгу – к ее удивлению, это оказался Толкин. Все трое поздоровались и уселись на длинную скамью.
– Здравствуйте, здравствуйте! – заулыбалась бабулька. – За хлебушком пожаловали?
– Угу, – кивнул Степа.
– Пальчики оближете! Мастерица моя дочка! А вы геологи, стало быть, будете? Руду ищете?
– Мы археологи! – гордо ответил Боря. – Древний дворец раскапываем.
– Да ну! Это где ж такой?
– Возле Красной речки, где скалы, – ответил Степа, и Боря с Фишкой удивленно переглянулись – они первый раз услышали, как называлась река.
– Интересно! – поднялась на локте бабуля. – Никогда я про дворец там не слышала.
– Ну, это было давно… – деликатно сказала Натка.
– Так я про давно и говорю. В старинных летописях нигде о дворце не упоминается, а называют это место нехорошим и рекомендуют селиться от него подальше. Ну-ка, дай мне, детка, вот эту книгу с полки.
Натка подала ей потрепанную книгу. Она обратила внимание, что на той же полке стояло много книг по педагогике и истории, и сделала вывод, что старушка в прошлом была учительницей.
– Вот что здесь написано, тринадцатый век: «Место же сие на реце Червонной зело погано бысть…»
– Чего-чего?! – в один голос переспросили Боря и Фишка.
– Эх вы, археологами стать хотите, а древнеславянского языка не знаете! Ладно, расскажу, как вам понятнее. Написано в летописи, что место на Красной реке ниже поворота, где скалы, считается в народе плохим, и люди стараются его избегать. Что два неких пришлых крестьянина с семьями вздумали там обживаться, но вскоре их дома нашли разграбленными, а их самих с тех пор никто не видел. Так, что здесь еще…