– Это здесь, здесь точно! И кто бы мог подумать! Совсем близко, у нас под носом, а до сих пор не могли найти! – тараторил вертлявый. – Весь берег обыскали, а сюда заглянуть не догадались!
Бородатый внимательно смотрел на камни, не спеша отвечать.
– Еще немного раскопают, и вы убедитесь! – захлебывался словами коротышка. – Вот! – Он отбежал в сторону, где на относительно ровной площадке возвышался небольшой бугор, и ткнул в него пальцем. – Это – тому доказательство! Все точно так, как нарисовано в книге. И нашел его я!..
– Закрой рот! – прервал его бородач. Его звучный бас мог бы сделать честь оперному певцу, но угрожающий тон поневоле внушал трепет.
– А чего, никого ж нет! Кто нас тут услышит? – съежился коротышка.
– Ну почему же? – тихо, медленно и весомо произнесла женщина. – Могут и услышать. Особенно если так кричать.
Голос у нее был приятный и мелодичный, но в нем сквозили недобрые нотки. Судя по этому голосу, она была отнюдь не старой, хотя, возможно, и не очень молодой. Женщина присела и мягко коснулась ладонями камня, бросив на мужчин короткий властный взгляд. Оба, словно по команде, отвесили ей легкий поклон и поспешили убраться с площадки за ближайшие заросли.
Она оставалась неподвижной около минуты. У Бори мелькнула шальная мысль – вот бы напугать! Но, переведя глаза на Фишку, он обомлел: сестра сидела на земле, старательно закрывая голову и лицо рукавами, и ладони ее мелко тряслись. Боря толкнул ее в плечо, еле слышно прошептав:
– Что с тобой? Тебе плохо?
– Тихо! – в ответном шепоте ему послышались истеричные нотки. – Ни звука! И ни в коем случае не смотри ей в глаза…
«Надо же как испугалась!» – подумал Боря и вновь посмотрел на площадку раскопа. Молодой месяц, казалось, изо всех сил старался прибавить света, и площадка была залита призрачным серебром. А миниатюрная женщина встала, сбросила платок, распустила длинные светлые волосы, низко склонила голову над камнями кладки и замерла в таком положении.
Прошло минут пять. У Бори затекли ноги, он хотел предложить Фишке тихонько покинуть наблюдательный пункт, но тут женщина стремительно поднялась, привычным движением повязала платок и коротко окликнула:
– Эй вы, идите сюда!
Боря почувствовал, как вздрогнула от этих слов сестра, но, к счастью, это было сказано не им, а двум мужчинам, тут же возникшим из тени.
– Это оно, оно, я чувствую! – Голос женщины был по-прежнему спокоен и властен, и тем не менее в нем звучала отчаянная радость.
– И нашел его я! – в восторге завопил коротышка и взмахнул руками. Темный пиджак распахнулся, и Боря увидел под ним ярко-желтую рубашку.
– Не ты нашел, а археологи, – оборвал его бородач. – Ну что ж, пусть копают пока. Не самим же нам тут ковыряться, – он усмехнулся.
– А если им помочь? – затараторил вертлявый. – Послать пару десятков мужиков из деревни…
– Митяйкин, ты идиот! Разве можно доверять деревенским такое дело? Они и так в последнее время слишком много вопросов задавать стали. Разговорчики слышны непотребные – сомневаются, видишь ли, некоторые в святом учении!
Два последних слова он произнес ироничным тоном, отчего коротышка подобострастно захихикал. Бородатый меж тем продолжал:
– Нет уж, не будем сбивать деревенских с пути истинного. Копают археологи – и пусть себе копают. Пусть расчистят все хорошенько. А потом, – добавил он зловеще, – потом придем мы.
– Да ведь это… мало их! Не больше десятка, долго возиться будут.
Но его собеседник лишь покачал головой. Зато подала голос женщина:
– Сами справятся, уж я об этом позабочусь. А как только закончат, мы ими займемся. У нас найдется для них очень подходящее занятие.
Вертлявый вновь подобострастно захихикал, а дородный почтительно подал женщине руку:
– Позволь проводить тебя…
– Ступайте! – Это было сказано все тем же тихим и спокойным голосом, но по властной интонации напоминало окрик.
Мужчины скрылись в темноте. Боря видел, как женщина проводила их взглядом, в котором сквозило неприкрытое презрение. Оставшись одна, она подошла к бугру, опустилась на колени и прикоснулась к нему руками.
– Скоро… Очень скоро… – сбивчиво, еле слышно шептала женщина. – Как же долго мне пришлось ждать. Но я не отступлюсь, не брошу… И пусть материки сменили очертания, а реки давно текут по новым руслам – для нас ничего не закончилось. Придет оно, наше время!