А за окном ночь. Скоро граница, таможенники, надо хотя бы немного поспать. Маргарита Викторовна мазнула взглядом по своему отражению в окне. Что-то их ждет в Таллине? Удастся ли поездка?
Разбудили их как всегда в самый сладкий момент сна. Во сне ты докопался до чего-то сокровенного или твой враг попросил пощады посреди сурового поединка, а тебя уже трясут за плечо, кричат совсем уж несуразное:
— Готовим паспорта!
Ребята нехотя разлепляли глаза, непонимающе глядя в темные окна поезда.
— Сколько времени-то? — потянулся Айк, привычно вскидывая руку с дорогим хронометром на тяжелом железном браслете.
— Тебе по-каковски? — зевнул огромный Борзов, и кресло под ним опасно скрипнуло. — Оне ж, басурмане, по другому времени живут.
— Вы тут особенно не выступайте, — напомнила Маргарита Викторовна. — С чувством юмора у пограничников плохо. Будете потом точить свои языки.
— А если таможенник будет красивый, ему об этом тоже не говорить? — томно произнесла Ната Михеева.
— Смотрите, собачка!
Тамбурная дверь распахнулась, впустив огромную немецкую овчарку. Собака сунула нос в один пролет между креслами, в другой.
— Тише! — напомнила учительница, но вся ватага подалась в проход, чем вызвала недовольство пограничника:
— Все сели на свои места! — привычно рявкнул он.
Девятиклассники качнулись назад, устроив маленькую кучу-малу, Айку оттоптали ногу, и он долго сокрушался, разглядывая свой ботинок, потерявший респектабельный внешний вид.
Сашка Борзов с уважением посмотрел сначала на пса, потом на идущего следом парня в камуфляже и мечтательно заулыбался.
— Напридумывали границ, — проворчала Лена, поправляя сбившиеся светлые волосы. — Как будто здесь можно кого-то поймать.
Обе Натки, поддерживая ее, закивали.
Российские пограничники молча принимали у ребят паспорта и так же молча возвращали. Михеева безрезультатно хлопала глазками и надувала губки. На ее старания никто не обратил внимания.
Эстонские пограничники оказались более суровыми.
— С какой целью едете в Таллин? — Перед ними стояла крепкая женщина лет сорока с цепким холодным взглядом.
— Поклониться могиле Игоря Северянина, — полез вперед Василевский.
Женщина поджала губы и уставилась на Андрюху.
— Как, вы разве не знаете? — понесся вперед Василевский, старательно не замечая посыпавшееся на него со всех сторон шиканье.
Андрюха вскочил, картинно выкинул руку вперед и громко проговорил, старательно грассируя:
В лице женщины ничего не изменилось. Не ожидавший такой реакции, Андрюха растерялся.
— Ну, поэт такой был, — уже без пафоса добавил он. — В Таллине похоронен.
— Это все, что вы знаете про этот город?
Андрюхин паспорт все еще был у пограничницы в руках, она чуть покачивала им, словно решала: отдать или себе оставить.
— По-моему, достаточно, — выдохся Андрюха.
— Распространенное заблуждение. — Пограничница чуть склонилась, отдавая красную книжечку Василевскому.
— Нас там ждут, — поспешила заступиться за непутевого Андрюху Лена.
— Наш приезд предсказан звездами, — зло добавила Таня. Ей было приятно, что пограничница осадила классного зазнайку и выскочку.
— Ну, еще Георг Отс[1], — пробормотал Андрюха, садясь в кресло и глядя вслед идущей по проходу стражу границы.
— Ты бы Калева[2] вспомнил, — хмыкнула Ким. — Она бы оценила. — И покачала коротко стриженной черноволосой головой.
— Теперь ваше слово, миледи! Прошу! — не простил ей шутку Василевский и попытался выпихнуть одноклассницу из кресла.
— Все остаемся на своих местах, — напомнила пограничница, выдерживающая приличествующее случаю суровое выражение лица. — Когда поедете обратно?
— Через пять дней, — не дала ответить своим подопечным Маргарита Викторовна, а то бы им еще долго пришлось выслушивать стихи и комментарии к ним.
— Надеюсь, возвращение будет в том же составе.
1
Оперный и эстрадный певец, исполнитель роли Мистера Икса в одноименном музыкальном фильме 1958 года, умер и похоронен в Таллине.
2
Калев в эстонской мифологии легендарный богатырь-великан, основатель княжества эстон, предок эстонцев.