В школе меня подстерегал сюрприз. Я ожидала реакцию одноклассников на подслушанную Акулиничевой историю и даже почти смирилась с уготованной ролью городской дурочки, но такая встреча… Они набросились на меня, как журналисты на модного политика. Даже звонок не смог остудить страсти, и Нина Даниловна минут пять усмиряла класс, прежде чем все расселись по местам. Оставшиеся сорок минут я только и делала, что читала сыпавшиеся со всех сторон записочки, постепенно врубаясь в смысл происходящего. Легкое помешательство на паранормальных явлениях, охватившее практически всех учеников средних классов нашей школы, сделало меня в глазах окружающих не чокнутой дурочкой, а весьма значительной персоной, можно даже сказать, героиней. История, основанная на реальных событиях, да еще таких, как таинственное исчезновение людей, будоражила воображение и не могла остаться незамеченной. Загадочный портрет, монстр, поднявшийся из черной бездны, гаснущие без видимой причины свечи и возникающие из воздуха кирпичные стены стали основной темой обсуждения и в школьном буфете, и в спортзале, и в раздевалке. Слушая болтовню школьников, я невольно представляла ехидную улыбочку Логиновой – затеянная ею мистификация удалась на славу.
На большой перемене ко мне подошла Танька Панкратова и предложила поучаствовать в назначенном на эту субботу спиритическом сеансе. Я недолюбливала Таньку из – за ее дружбы со Светкой Акулиничевой, но, подумав, предложение приняла. Как признанный эксперт по привидениям, я не могла проигнорировать это событие, иначе со мной перессорилась бы примерно треть нашего класса. Именно столько гостей, человек девять-десять, собирались посетить Панкратову. У Таньки были удивительные родители, которые совершенно спокойно относились к толпам визитеров, навещавших их дочь.
В субботу, после трех часов дня, шумная компания ввалилась в квартиру Панкратовой и, едва успев стряхнуть снег с сапог, принялась за дело. Опыта проведения настоящих спиритических сеансов ни у кого из нас не было, поэтому каждое действие обсуждалось долго и бурно. Стемнело. Плотно задернув шторы, мы заперлись в гостиной. Танька освободила большой овальный стол (я всегда удивляюсь, почему Панкратовы держат в доме столько допотопной рухляди) и водрузила на него свечу из красного парафина. К этому времени Светка Акулиничева уже закончила свою часть работы, аккуратно и, надо признать, довольно красиво разукрасив лист ватмана. На белом фоне четко выделялся алфавит, слова «да» и «нет», маленький могильный холмик с черепом и парой скрещенных костей. Танька достала из серванта старинное фарфоровое блюдце, начертила на нем стрелочку и, перевернув, поставила на нарисованную могилу. Подготовка к свиданию с потусторонним миром завершилась. Теперь оставалось добиться самого главного – сохранить серьезность, что в такой большой компании было довольно трудно. Мы чинно расселись за столом, и Танька произнесла магическое заклинание, вычитанное в каком – то дамском журнале.
Вытянутые пальцы рук замерли над блюдечком – оно не двигалось. Минуты две прошли в ожидании. Наконец, Юрка Петренко, известный балагур и непоседа, незаметно, как ему казалось, подтолкнул блюдце указательным пальцем. Настроенная на серьезный лад Панкратова ужасно возмутилась, а остальные то ли от нервного напряжения, то ли от избытка энергии начали хохотать. После приступа буйного веселья мы уселись за стол во второй раз. Юрку к участию в сеансе решено было не допускать, и он устроился на тахте, ехидно комментируя происходящее. Танька вновь произнесла заклинание. Затрепетало, задергалось пламя свечи. Такое случается с горящими свечками довольно часто, но в этот раз мигание произвело должный эффект – все почти поверили в возможность чуда. Осознав значительность собственных действий, Панкратова сдавленным голосом спросила:
– Дух, ты здесь?
– Да-а-а… – подтвердил Юрка.
Наш медиум на реплику не отреагировала и вновь поинтересовалась: