– Ау! Есть тут еще пионеры?
Никто, понятное дело, не ответил. Тишина стала еще звонче и пронзительнее. Я едва не подпрыгнул на месте, когда под ногами Руслана захрустели осколки стекла.
– Может, пора возвращаться из прошлого? – говорю.
Кирилл наступил на обломок подоконника и прыгнул внутрь:
– Не боись, Дём! Тут чисто, жуков и пионеров нет!
Мне оставалось только полезть за ним. Глупость полнейшая, но казаться трусом не хотелось. На улице красный закат сменился серым затухающим вечером. В разрушенном доме было еще темнее. Я достал телефон и врубил фонарик, чтобы хоть как-то разогнать густой полумрак. Сзади по насыпи уже ломился Руслан, а следом за ним осторожно поднималась Варя.
– Ничего тут интересного, – справедливо заметила девочка-художница.
Комната была самой обыкновенной спальней с растрескавшимися тумбочками и единственной сломанной железной кроватью.
– Тут все интересное строители вынесли, – сказал Кирилл, – а мы дальше пойдем.
Руслан пересек спальню и ударил ногой ни в чем не повинную белую дверь. Тонкая деревяшка зацепилась за пол, треснула, но все-таки открылась. Из темного коридора потянуло затхлой сыростью. Мне не привыкать. У меня, когда мама в отпуск уезжает, в комнате пахнет еще хуже. Варя наморщила носик, отступила к пролому, но потом прошла вслед за всеми.
Коридор был обыкновенный, снизу крашенный синей масляной краской, сверху беленый. Из примечательного мы нашли только портреты под надписью «Пионеры-герои». Я почти расслабился и перестал ждать неприятностей, когда услышал шипящий треск, далекий и приглушенный.
– Кажется, оно здесь, – говорю, – слышите, шипит.
Кирилл отвечал в своем стиле:
– Ерунда! Это дом потихоньку рассыпается.
Руслан тем временем еще одну дверь открыл, на этот раз без помощи ног. Шипящий треск заметно усилился. У меня мурашки побежали по коже. Такое неприятное чувство, как будто эта тварь уже подбирается ко мне. А если она упадет за шиворот, то начнет царапать своими длинными лапками, кусать и жалить.
– Похоже, у них тут гостиная, только камина и плазмы не хватает, – сказал Кирилл и первым зашел в комнату.
– Красный уголок, – поправила Варя. – Интересная тема.
Девочка сделала несколько фоток. Вспышка на мгновение осветила помещение. Я увидел шелковые красные знамена, мертвые растения в кадках и тяжелый дубовый стол. Стульев не было, их, наверное, давно забрали деревенские или строители. Оглядываясь и ощупывая шею, я последним зашел в красный уголок.
– Сильно шипит, – сказал Руслан, – похоже на мадагаскарских тараканов. У меня сосед таких разводил, пока на него жалобу не написали.
На столе лежал большой альбом в красном кожаном переплете.
– Ух ты, антикварный фейсбук! – воскликнул Кирилл и шагнул вперед. – Давайте посмотрим!
Шипение сделалось угрожающим, треск оглушительным. Паукообразная саранча свалилась на стол откуда-то сверху, запрыгнула на альбом и давай крыльями махать. Варя дико запищала и схватила меня за руку.
– Спокойно, – говорю, – всех нас ей не съесть, размеры не те. Давайте осторожно выходим отсюда.
Тварь почувствовала силу, поднялась в воздух и принялась носиться вокруг нас с Варей. Когда мы отступили, паукообразная саранча кинулась на Кирилла.
– Э-э-э, давай по-хорошему договоримся! – закричал парень и бросился в сторону.
Руслан решил не отступать перед наглым насекомым. Он подхватил с пола доску и ударил тварь на лету, потом накрыл деревяшкой и растоптал. Паукообразная саранча дико завизжала и затихла. По линолеуму расплылась голубоватая лужица.
– Я же говорил, у меня мама в китайском ресторане работала, – усмехнулся герой.
– Пойдем отсюда, – сказал Кирилл Владимирович. – У меня куртка шестьдесят штук стоит, не хочу, чтобы ее какая-нибудь гадость сгрызла.
– Идем, – согласился я, – на улице уже почти ночь.
– А фотки? – обиженно проговорила Варя. – Мы столько пережили, чтобы добраться до этого альбома.
Если бы наша художница только знала, как горько она пожалеет об этих своих словах. Смогла бы она промолчать или женское любопытство все равно взяло бы верх?
– Смотрим, только быстро. – Кирилл шагнул к столу и осторожно открыл альбом, я посветил фонариком.
На первой странице красовалось изображение паукообразной саранчи. Теперь она не двигалась, и я смог ее хорошенько рассмотреть. Куда больше меня заинтересовала надпись под картинкой:
«Это хранитель. Он защищал вас от Жрагара, а вы его убили. Теперь вы беззащитны, но еще можете сбежать. Если вам дорога жизнь, не перелистывайте эти страницы. Бегите подальше от пионерского лагеря «Орленок», уезжайте в Сибирь или на Дальний Восток. Или в Самарканд, там дыни вкусные».
– Вот это форс-мажор, – прокомментировал Кирилл. – Читаем дальше?
– Там же вроде написано, не надо перелистывать… – неуверенно проговорил Руслан.
– Все правильно, так и должно быть, – уверенно заявил Кирилл Владимирович. – Это же ролевая игра. Прочитаем, будем прятаться от этого Жруна…
– Жрагара, – поправил я автоматически, не люблю неточности.
– Не важно, – отмахнулся Кирилл. – Потом найдем какой-нибудь амулет защиты, кол осиновый и уничтожим чудище.
– Не думаю, что советские пионеры играли в ролевые игры, – возразила Варя.
– Наверняка играли! – не сдавался Кирилл. – Просто они у них назывались по-другому.
– Вообще-то поведение паукообразной саранчи вполне укладывается в описанную парадигму, – сказал я, но потом решил выразиться попроще: – Эта тварь действительно вела себя как Хранитель. Защищала альбом, а до этого не пускала меня к забору.
– Какой-то слабенький хранитель… – заметил Руслан.
– Нам тут еще две недели торчать. Я бы сыграла в эту игру, – сказала Варя.
– Я читаю дальше, а вы как хотите. Можете отвернуться или вообще отправляться спать. – Кирилл перевернул страницу.
Глава 5. Семь признаков Жрагара
Ничего страшного в ту же секунду не случилось. На следующем листе даже картинок не было, только выведенные старательным, немного детским почерком строки. Сначала я не собирался их читать, но если держишь фонарик, трудно отвернуться и смотреть в темноту. Текст в альбоме гласил:
«Неизвестно, кто такой Жрагар и как он здесь появился. Я знаю только, что он живет внутри человека. Жрагар пожирает душу, превращает жертву в пустую послушную оболочку. Это хуже, чем смерть. Человек перестает существовать, и его место занимает Жрагар. Опознать жертву можно по семи признакам, но их еще нужно заметить. Люди, взятые Жрагаром, ведут себя самым обыкновенным образом, но в любую минуту они могут напасть на тебя. Они используют длинные острые ножи, чтобы разрезать тебе живот. Однажды я спрятался в красном уголке за знаменем лагеря и слышал, как охотится Жрагар. Все происходит быстро – один точный удар ножа снизу вверх, три секунды безумного крика, а потом тишина. Ты напуган? Ты не знаешь, что думать? Так и должно быть! Запомни одно главное правило – Жрагар видит только тех, кто думает про него».
Минут пять мы провели в полной тишине. Вокруг белого пятна ксеноновой вспышки моего телефона сгущалась влажная затхлая тьма.
– Какая гадость! – не выдержала Варя. – Идемте отсюда. Мне не нравится эта игра.
– Пошли, – согласился Руслан.
– Подождите! – Я подошел к столу. – Вы уверены, что сможете не думать про Жрагара?
– Да кому он нужен? – Варя направилась к выходу, Руслан достал свой мобильник и включил фонарик.
Я не понаслышке знал, как трудно бывает выкинуть из головы надоедливую мысль, а потому не спешил уходить:
– Семь признаков узнать не хотите?
Я перелистнул страницу и начал читать:
– «Твое любопытство загнало тебя в ловушку, но все-таки ты не полный идиот. Раз ты читаешь эти записи, Жрагар где-то рядом. Будь внимателен и сможешь протянуть больше двух-трех дней. Для этого ты должен выучить признаки, их семь.