– Эй! – позвал Круглов.
Никто не ответил.
– Ладно… – сказал Круглов и двинулся дальше.
Шаг. Другой. Третий. За ним явно кто-то следил.
Круглов резко обернулся.
Глаза. Красные. Кто-то стоял в нескольких метрах от него, в тени широкой разлапистой ели.
Вздох. Печальный и протяжный, совсем рядом, только руку протянуть.
Глаза медленно растворились. Показалось… Точно, показалось. Темнота, воображение разыгралось, Круглов сдержал желание сорваться и дёрнуть через лес…
«Он этого только и хочет. Чтобы я побежал. Я сорвусь, а он за мной. Будет скользить рядом до тех пор, пока я не запнусь и не поломаю ноги. Тогда он со мной разберётся без всяких проблем. Он – кто?
Волк. Лето было не очень сытное, волки показались…
Если волк, почему тогда красные? Медведь тогда? Нельзя стоять, надо уходить…»
Круглов попробовал шагнуть. Ноги вросли, Круглову даже показалось, что он провалился в густую вязкую глину, он попробовал пошевелить пальцами – они шевелились, а ноги вот не двигались.
Ещё вздох. Это страх. Страх, от страха люди сходят с ума, от него они и гибнут. Круглов попытался взять себя в руки. Никого. Он оторвал правую ногу и сделал шаг.
Вздох. Рядом, за деревьями.
Круглов сдвинул левую ногу. Под коленками задёргался нерв. Круглов собрался и пошагал вперёд. Куда-то, может быть, кстати, и назад. Надо было идти, не останавливаться, ни в коем случае не останавливаться, идти хоть куда-то. Преследователь не отставал. Шаги были странные, очень и очень. Неравномерные. Несколько шагов – тихо, ещё несколько шагов – и снова тихо. То справа, то слева, то шаг, то два…
Вздохнули почти над самым ухом.
Витька не выдержал. Он на ходу достал из рюкзака аккумулятор, сам рюкзак отбросил в сторону и побежал. Быстро, как только мог, захлёбываясь холодным ночным воздухом, вляпываясь лицом в липкие паутины, проваливаясь в ямы, натыкаясь на ветки. Шагов он не слышал, но почему-то ему казалось, что они не отстали.
Конечно же, он упал. Запнулся за твёрдое, полетел, выронив аккумулятор, запутался в сетке, в лицо ударило что-то твёрдое и мягкое одновременно, левый глаз мгновенно заплыл. Круглов замер. Он ждал, что будет делать преследователь.
Слушал. Прикинуться мёртвым вряд ли получится, закричать, что ли… Говорят, крик иногда этих отпугивает. Надо было перечный баллончик у Сомёнковой забрать, зачем ей баллончик, она-то по лесу не бродит…
Ничего. Никаких шагов. Ничего, ничего, ничего. Круглов пролежал почти пять минут и только потом обнаружил, что лежит на чём-то железном. Он принялся ощупывать это железо и почти сразу узнал свою скутеретту. И сеть, которой он её накрыл. Вот как. Он понёсся через лес наугад и наткнулся на свой собственный мопед.
Повезло, чёрт побери…
Круглов попытался открыть левый глаз. Мог бы и не стараться, глаз не открывался, на лице налилась гуля размером с кулак, парень пошевелил глазом внутри этой гули и пришёл к выводу, что тот вроде бы цел. На небе опять прорезалась луна, она стала как-то ближе, висела прямо над головой, освещала лес бледно-поганочным светом.
Круглов стал выпутываться из сетки. Оказалось, что сделать это не так уж и просто – он извалялся в сыром мхе и едва не отрезал ухо леской, из которой сеть была сплетена. В конце концов всё-таки выбрался, мокрый, усталый и злой. Отыскал аккумулятор, установил его в скутеретту, включил зажигание, загорелась фара. Прямо перед ним метрах в десяти темнела корявая тень, левая рука длиннее правой, и когти почти до земли, длинные, похожие на сабли…
Чёрт!
Эффект одежды на стуле, сразу же вспомнил Круглов. Чаще всего людей пугает собственная одежда, брошенная на стул или на кресло, в полумраке она принимает образы самых пугающих существ. Это не фигура, это просто… ёлка. Именно ёлка и ничего больше.
Круглов пригляделся.
На самом деле ёлка. Стало немного стыдно. Герой, ничего не скажешь. Скорее всего, испугался звука собственных шагов, испугался эха, стука собственного сердца, куска смолы, отразившего лунный свет и преломившего его в красный. Да, случай клинический, из серии «не рой другому яму, сам в ней обязательно увязнешь». Смешно.
Круглов засмеялся. Смех в ночном лесу прозвучал странно и страшно, так могли смеяться зубастые клоуны…
Всё!
Он притопнул ногой, постарался собрать разбегающиеся мысли. Надо перестать себя накручивать, надо успокоиться, завести скутеретту и домой…
Круглов устроился в седле, развернулся в сторону тропинки, воткнул первую передачу, прибавил газу. Поехали.
Он вернулся домой уже за полночь, поставил скутеретту в гараж, забрался к себе в комнату. Болела голова, болел глаз, парень поглядел в зеркало и пришёл к выводу, что с такой штукой в школу он завтра не ходок, на пару дней из стройных учебных рядов точно выпал. Может, и дольше. Ладно… Рассудив, что утро вечера мудренее, он прыгнул в диван, закутался пледом и попытался уснуть.