– Столы передвинуть в классе звала?
Аня кивнула. Глаза ее были полны слез.
Не хотелось Катьке ввязываться. Но в памяти всплыла надпись на стене склепа: «Боже, дай моему сыну счастливую личную жизнь в любви и уважении…»
А черт его знает, как это работает! Что на самом деле произошло у литераторши? Может, случайность какая – понадобилось срочно уехать. А может, нечистая сила какая подняла ее вечером, когда та с собачкой гуляла, и выбросила в другое измерение. Кто там занимается осуществлением желаний? Наверное, целый отдел сидит, просьбы разбирает…
– Пятьсот рублей, – сдалась Катька. Сразу представилось, как она покупает сосиску в тесте. Две. А то и три. И пускай только продавщица заикнется, что у нее нет сдачи.
Девчонки согласились и оставили Катьку в покое.
К концу дня она набрала еще несколько заказов. Надавили пацаны. Они две перемены сопели за спиной, косились из углов, вставали на дороге.
– Пятьсот, – буркнула Катька, когда поняла, что так просто от них не отделаться.
– Хотим на физкультуре в футбол играть, – выдал Костян и тяжело шмыгнул носом. – И чтобы без разминки.
– Может, сразу на Опалыча гантель уронить? – предложила Катька.
Парни переглянулись.
– Не, пускай живет, – милостиво разрешили они. И растворились в толчее коридора. Больше на уроках не появлялись.
– Слушай, ты можешь помолчать? – поймала наконец Ириску Катька.
– А я что? – расширила свои карие глаза Ириска. – Я ничего. О литераторше все говорят.
– Вот и пускай говорят, – прошипела Катька. – Чего они все ко мне идут?
– Ну, ты же можешь! – искренне удивилась Ириска.
Катька зависла. Чем дальше, тем меньше она понимала, что она может, а что нет.
– А фиг его знает, – наконец ответила она. – Ты давай пока помолчи, а там посмотрим.
– А как же следующая контрольная? – выдохнула Ириска.
– Какая контрольная?
За всеми этими переживаниями про учебу забылось.
– Так по алгебре.
Алгебра, как и физика, для Катьки была темным лесом. Каждую четверть она давала себе зарок начать все понимать. Вдохновенного порыва хватало на два урока, потом Катька тонула в формулах и вычислениях. Может, надо было просто больше заниматься, тогда бы все получилось. Но отчаяние оказывалось столь сильным, а формулы такими непонятными, что заставить себя сесть за учебники Катька не могла.
А тут, значит, контрольная. Да они сговорились, что ли?
– Ладно, контрольная, – согласилась Катька и тут же добавила, увидев, как расплываются в хитрой улыбке Ирискины губы: – Но больше никому! Надо сначала во всем разобраться.
Ириска так активно закивала головой, что кудрявая рыжая челка запрыгала по лбу. Захотелось по этому лбу врезать, но драка не спасла бы. Ириску если только ядерная ракета могла остановить. И не одна, а сразу десять.
Седьмой урок отшелестел, не задев горящую Катькину голову никакими воспоминаниями. Сдачу с тысячи рублей ей давать отказывались и на третьей перемене, и на четвертой. Свой кошелек она забыла дома, поэтому осталась и без завтрака, и без обеда. В желудке бурчало, на душе скреблись кошки, по мозгам прошлись железным ершиком. Катьку грызли сомнения, правильно ли она поступает.
Она пыталась попасть в кабинет физики, но он оказался закрыт. Жаль, ведь было бы так удобно просто посмотреть в окно…
Вспомнилась надпись, сделанная на розовой стене склепа. Что же, вариантов у нее немного, надо идти.
Она и не заметила, как перемена сменилась восьмым уроком. Оттопали последние шаги, старшеклассники разбрелись по занятиям.
Что-то останавливало, что-то не давало выйти из школы. Пустые коридоры вдруг стали гулкими. Чего это они гулкие? Никогда не были и вдруг стали. За окнами угрожающе прозвенел трамвай. Звякнули стекла.
Катька оторвала взгляд от улицы, почувствовав, что на нее смотрят.
Директор.
Он каким-то образом бесшумно преодолел половину коридора и теперь стоял неподалеку от Катьки. Только она была около колонн, а он – возле стенки.
– Что ты тут делаешь? – зловещим шепотом спросил директор. – Что тебе тут нужно?
– Домой иду, – еле слышно отозвалась Катька.
– Вот и иди, – сурово посоветовал директор. – Домой! Да! Домой!
Он пошел дальше вдоль стены. Руку поднял, словно хотел коснуться пальцами покрашенной поверхности, но не касался. А еще он чуть притопывал левым каблуком. И как она его раньше не услышала?
Катька осторожно пошла следом за директором, выскользнула на лестничную клетку, перегнулась через решетку.