— А ты видел? — Дядя Толя повернулся.
То ли тень так падала, то ли поворот был удачный — дядя Толя показался тоньше и выше.
Никита заворочался — говорить или нет о встрече? Что на это скажут дед с бабкой? Высмеют? Скажут, маленький, в сказки веришь, а домовой к тебе по ночам не заглядывает?
— Да я… — начал Никита, так ничего не решив, и вдруг осекся.
На кровати сидел не дядя Толя. К нему медленно поворачивал свою прилизанную голову Хозяин.
— Вот мы и встретились, — шепеляво произнес он. — Ты следующий!
И ринулся на Никиту. Под руками Никита почувствовал жесткую старую ткань. В нос ударил пыльный запах. Пыль сразу забилась в горло, перебив дыхание, тяжелая ткань сдавила.
«Крышей завалило, — мелькнуло в голове. — Обрушилось, и одного прибило».
Но это не крыша, не крыша! Никита дернул ногами, сбрасывая с себя тяжесть, завопил, дернулся в сторону и упал. Тяжесть все еще лежала на нем, прижимала. Он высвободился, сел.
— Никитос? Что такое?
По глазам ударил свет. Никита сидел на полу, рядом с ним лежало старое пальто. В дверях застыл дядя Толя в пижамных штанах и вытянутой майке.
Никита огляделся. Он уснул, брыкнул ногами, и со стены сорвалось старое пальто… Такой вот сон выдал…
Коснулся щеки. Горячо. Еще и ударился.
Утро началось с воды. Баба Зина ждала заспавшегося внука. Сидела на кухне, сложив руки на коленях, смотрела в окно. Молчала, пока Никита ел оладьи с вареньем. Чай отдавал какой-то травкой. Синяк на скуле зрел, чуть постреливая неприятной болью.
Сон или не сон?
Никита вздрагивал. Сон. Иначе он и правда будет следующим.
— Воды принесешь? — напомнила баба Зина. И смотрит так, что можешь, конечно, не носить, но я была бы очень рада, если ты это сделаешь. Никита женщинам никогда не отказывал. Надо — принесет. А потом на комбинат рванет. Сумасшедшее место!
Дождя не было, но ощущение влажности осталось. Кроссовки не высохли. Помнилось об этом первые несколько шагов, потом температура ног и кроссовок выровнялась и стало все равно.
Как и вчера, в первый свой приход около колонки Никита никого не встретил. О давешнем трудовом подвиге плечи напомнили ноющей болью.
Никита отнес первое ведро. Вернулся.
Мелкая.
Сапоги на босу ногу, непонятный сарафан, вытянутая кофта, постоянно сползающая с плеча — девчонка дергала рукой, поправляя ее. В полное ведро нехотя падает последняя капля.
— Привет. — Никита сегодня чувствовал себя почти местным жителем. Можно было наводить мосты. Налаживать связи.
— Пойдем кротика похороним, — прошептала мелкая, низко склоняясь к своему ведру.
— Что?
— Кротика, — подняла лицо мелкая.
Никита молчал. Он вообще не понял ни слова.
— Ой, да ну тебя! — выдала мелкая, легко подняла ведро и ушлепала в своих сапогах.
Третий раз к колонке Никита шел осторожно. Поймал себя на том, что хочет выглянуть из-за ивы. Если там кто-то есть, лучше, конечно, подождать.
Никого. Никита подбежал к колонке, нажал на рычаг.
Засмеялись. Никита напряг спину, замирая.
— Эй, ты! — послышался девчачий голос и снова смех.
Ведро наполнилось. Никита подхватил его неудачно — плеснулось через край. На кроссовку.
Опять засмеялись.
Обернулся. Вчерашняя Аня-Маня. С девчонкой. Тоже вчерашней, но не Хельгой. Эти с распущенными волосами все на одно лицо. Цирк, одним словом.
— Ой, а кто это тебя так разрисовал? — Аня-Маня показала на скулу. Никита сжал зубы. Тут главное — не поддаваться. Они первые сломаются, первые отстанут.
Хмурый Паша появился неожиданно. Если бы Никита смотрел по сторонам, заметил бы его раньше. А так оп — и вот он, Паша, в зеленой брезентовой куртке, в зеленых брезентовых штанах, в ботинках с высокой шнуровкой и с кепкой на голове. На плече рюкзак. Из рюкзака торчит рукоять чего-то… Может, и топора.
— Уезжал бы ты, парень, — четко произнес Паша, проходя мимо.
Никита вздрогнул, рычаг колонки в руке дернулся. Вода фыркнула, плеснулась.
— Что?
Звук скребанул по душе. Чего его все время гонят? Он только приехал.
Паша уходил. Никита подался вперед окликнуть, но засомневался, говорил ли ему этот странный Паша вообще что-нибудь.
В очередной приход к колонке опять появилась мелкая в сапогах и кофте. Дергала плечом, поправляя сползающий рукав. Никита в нее уже готов был ведром запустить.
— Ну что? — по-деловому спросила она. — Пошли.
Спокойная уверенность, что сейчас все так и произойдет, Никиту доконала. Никогда с ним мелкие так не разговаривали.