Квартира ее оказалась рядом с нашей. И даже выяснилось, что кухни у нас соединены общей лоджией.
– Ладно, Федор, – сказала напоследок она. – Сегодня, конечно, тебе уже некогда. А завтра, если будет время, забегай. Могу тебе наш район показать.
– Согласен.
И я кинулся на помощь отцу, который волок по коридору последнюю коробку.
Когда, наконец, все вещи перекочевали в квартиру, я отправился на детальную экскурсию по нашему новому жилищу. Естественно, больше всего меня волновала собственная комната. Тому, кто всю осознанную жизнь провел в уголке за родительским шкафом, нетрудно понять мой восторг при виде светлой комнаты с новой, тоже светлой, мебелью, новым диваном, широким письменным столом и, наконец, собственным телевизором-двойкой. Конечно, если бы предки со мной посоветовались, я бы предпочел компьютер. Но они, видно, хотели сделать мне сюрприз. Впрочем, собственный телек – тоже совсем неплохо. Родителей вечно интересовали одни передачи, а меня совсем другие. Теперь с этим покончено. Отныне у нас будет полный суверенитет. Пускай мать смотрит свои любимые сериалы.
– Ну? – показались в комнате отец с матерью. Лица у обоих сияли. – Ты доволен?
– Ага, – кивнул я. – Спасибо.
– А компьютер чуть позже получишь, – будто прочел мои мысли отец.
– Когда? – захотелось знать мне.
– Вот разберусь немного с долгами и… В общем, скоро, – ответил предок.
Словом, жизнь вроде бы складывалась совсем неплохо. Видимо, даже слишком неплохо. Потому-то на следующий день все и началось.
Глава II
КНЯЗЬ СЕРЕБРЯНЫЙ
Утром меня разбудили громкие звуки. Ничего толком спросонья не понимая, я босиком подбежал к окну. Звуки неслись с улицы. Большой духовой оркестр старательно наяривал громкий похоронный марш. Перед оркестром медленно двигалась траурная процессия, несущая полированный гроб с медными ручками и отделкой тоже из меди. Все это двигалось от нашего дома по направлению к видневшемуся вдали кладбищу. Оркестр играл от души. Звуки труб надрывали сердце.
– Эй! – влетел я в спальню родителей. – А вы говорили, что здесь не хоронят. Смотрите!
Впрочем, призыв мой был излишен. Предки уже и так стояли возле своего окна и смотрели, а также слушали.
– Не понимаю, чему ты, милый мой, радуешься, – сказал мне отец. Я немного смутился.
– Да, вообще-то, конечно, чего уж тут радоваться, когда кто-то там умер.
– Дело совсем в другом, – оборвал меня предок. – Понимаешь, нас обманули. Нахально обманули. Если тут каждый день будут продолжаться похороны в сопровождении духового оркестра, то нам придется срочно отсюда съезжать.
Отец еще хотел к этому что-то добавить, но тамбурмажор подал оркестру энергичную команду. Тарелки, трубы и барабаны оглушительно грянули, захлестнув своей скорбной волной все остальные звуки, в числе которых был голос моего предка.
– О, господи! – схватилась за голову мать. – Нет, это действительно невыносимо!
– Совсем обнаглели, – поддержал отец.
Оркестр тем временем перешел с бурного форте на траурное пиано. Жизнь стала немного легче, но не скажу, чтобы веселее. Теперь, когда траурный марш звучал тише, стали слышны скорбные всхлипы толпы.
– Я только одного не понимаю, – продолжал возмущаться отец. – Посмотрите, какой у них катафалк тут стоит, – он указал на блестящую черным лаком машину, которую почему-то оставили возле нашего дома. – Неужели этого, в гробу, не могли до самой могилы довести?
– Игорь, – перебила мать. – Откуда ты знаешь, что в гробу «этот», а не, например, «эта»?
– Мне так кажется, – отмахнулся отец, – но, (вообще-то, мне без разницы. Важен сам факт. И этот факт мне лично не нравится.
В тот момент, когда мы, немного очухавшись, сели завтракать, с улицы раздалась громкая стрельба. Отец вылетел на лоджию. Мы последовали за ним. Оказалось, что палят в воздух возле могилы.
– Похоже на воинские почести, – сказал отец. Стрельба прекратилась. Оркестр заиграл российский гимн.
– И впрямь почести, – уверился в своих предположениях предок.
– Видно, какой-то важный государственный деятель, – предположила мать.
– Важных государственных на такое кладбище не повезут, – возразил отец.
– Тогда я вообще ничего не понимаю, – сказала мать.
– Понятно лишь то, что нас обманули, – снова завел свое предок. – Надо же так влипнуть. Из центра Москвы попали прямо на кладбище.
– Погоди, Игорь, – вмешалась мать. – По-моему, это все-таки недоразумение. Мы с тобой на эту квартиру столько раз приезжали – и ни одних