В толпе прилипших к стеклу не было Лёлика. Его банда была, а его самого…
– Где Лёша?
Лысый пожал плечами:
– Из корпуса не выходил…
Что ж, надеюсь. Хотя… Я выбралась из толпы и пошла искать парня, благодаря которому дети смотрят шоу, которое точно не учит добру. Прошла насквозь палату мальчишек, коридор и оказалась в нашей комнате. Окна там выходят на другую сторону, там-то мой красавец и был. Сидел в своём гаджете, как обычно оглашая комнату воплями и выстрелами.
– Идём.
– Куда?
– Сам знаешь.
– Вы не имеете права!
– Имею. Я помощник воспитателя, и я могу тебя наказать.
Лёлик округлил глаза и драпанул мимо меня в коридор:
– Я не хочу туда, к медведю – вы в своём уме?!
Кажется, я недооценила его совесть. Понял, что накосячил, не дурак. Я поймала его у палаты мальчишек и встала у двери. Он сильнее меня, но я пока тяжелее. Не отпихнёт.
– Медведю и без тебя паршиво, – говорю. – Никто тебя туда не гонит. Но ты устроил это шоу, так найди в себе мужество пойти его посмотреть. Иди глянь в окошечко, что ты натворил. Иди к остальным. А я не скажу им, кого за это благодарить. Тем более что они и без меня узнают. – Я отошла от двери, пропустив его вперёд. Десять коротких шагов через пустую палату мальчишек.
– Его убьют теперь?
– Нет. Поймают и будут мучить дальше.
– Совсем как нас учителя.
Я промолчала. А что тут скажешь.
Лёлик вошёл к девчонкам, растолкал свою команду на кровати у окна и уселся, честно уставившись на спектакль. В медведя уже попали. Он стоял пошатываясь, ещё огрызаясь и отмахиваясь лапами от биглей, в холке болтался красный хвостик дротика. Бигли, почуяв слабину, нагло прихватывали мишку за лапы и даже за уши. Эти и не думали отзывать собак. Всё, что они орали собакам, сводилось к тому, чтобы те гнали мишку в сторону сети. Медведь мотал плешивой головой, отмахивался лапами всё больше невпопад и поздно: за лапу успевали пару раз куснуть, пока он её поднимал.
– Это надолго? – спросил Лёлик, и я в очередной раз похвалила себя, что не дала ему затрещину.
– От дозировки зависит. Если её соблюдали…
Владик отошёл от окна и быстро вышел. За ним рванули сразу несколько девчонок – не за ним, а в том же направлении. Я могу до посинения талдычить им, что плакать нормально, но в невымышленном мире, где они растут, слёзы по-прежнему признак слабости. Никто, включая девчонок, не будет в здравом уме показывать слабость. Слабых ловят сетью и отправляют в цирк. Профессор держался, Толстый уходил медленно, чтобы кто чего не подумал, Семыкина сидела с каменным лицом, компания Лёлика тоже – не ржали, и на том спасибо. Медведь засыпал.
Гончие наглели, я уже приготовилась распахнуть окно и орать на этих, чтобы отогнали собак. Одна вцепилась мишке в шкуру и стала трепать. Волоча её на ноге, медведь неосторожно шагнул в сторону сети, запнулся…
Один из этих что-то крикнул, и собаки отскочили назад. Они ещё лаяли, бешено махая хвостами, когда медведь упал и сеть, затянувшись на нём мешком, чуть приподнялась над землёй.
– Я в игре такие ловушки видел, – сказал Лысый.
– Подъёмная сеть. Одна из самых древних и примитивных, – говорю.
Трое этих тут же набежали на окукленного медведя, повозились, отгоняя собак, и потащили сеть мимо окон. Свободными руками они махали в нашу сторону: нечего, мол, здесь смотреть.
– Теперь можно идти? – спросил Лёлик. И я опять похвалила себя, что не дала подзатыльник.
– Погоди, пока увезут, – говорю, – тогда вместе пойдём. Твой отец у директора, наверняка захочет тебя видеть. И мне туда надо…
– Я сам!
– Как скажешь. Но не сейчас. Пусть хотя бы на парковку выйдут.
– А они у корпуса припарковались, – заявил Лысый. – Только с той стороны.
Компания, не сговариваясь, пошла в нашу с Ленкой комнатку смотреть продолжение шоу. Мы прошли через спальню мальчиков, где, отвернувшись носом к стенке, ревели все приличные люди. Ленка сидела с ними и читала лекцию на тему «Диким животным не место в детском лагере». Личность Лёлика она, понятно, не затрагивала.
– Уезжают, – сказала я. – Увидим, что отъехали, пойдём к директору.
Все дружно рванули с нами к окнам в нашей комнатушке смотреть, как эти уезжают.
Я не увидела: там было не протолкнуться. Слышала сквозь тонкое стекло, как хлопнула дверца багажника, потом ещё три, потом завёлся мотор. Владик первый выбрался из толпы у окна и шагнул к дверям: