– Ну что – как у вас идет дело с почтовой конторой? – осведомился Джек.
– Почтовая контора для меня – большое подспорье, и я не забыла, что обязана этим вам.
– Полноте, я не к тому.
Они приносили подарки – недорогие, больше так, для памяти или в знак уважения: конфеты, букетики, флаконы духов: Сомервиллю «мисс Булстрод» намекнула, что, если он действительно хочет доставить ей удовольствие, а не просто «заливает» – за это жаргонное словечко она извинилась, выразив опасение, что позаимствовала его у брата, – то пусть бы он принес ей коробку папирос Мессани N2. Сомервилль огорчился. Он, может быть, отстал от века, но… «Мисс Булстрод» оборвала его на полуслове, подтвердив, что так оно и есть, а потом надулась и замолчала.
Юную гостью водили в Музей восковых фигур. Водили на самый верх Монумента. Водили в Тауэр. Вечером ее повели в Политехникум смотреть «Духа Питера».
– Вот этим так весело, – говорили с изумлением и завистью другие туристы.
– Ну, барышне-то не видно, чтобы было очень весело, – возражали более наблюдательные.
– Да, она у них какая-то угрюмая, – соглашались дамы.
Стойкость, с какою «мисс Булстрод» переносила таинственное исчезновение своего брата, повергала ее поклонников в изумление и восторг.
– Может, телеграфировать вашим родным в Дербишир? – предлагал Джек Херринг.
– Ради бога, не надо! – горячо протестовала «мисс Булстрод», – они страшно перепугаются. Самое лучшее будет, если вы одолжите мне два соверена и дадите мне возможность вернуться домой.
– Ах нет, что вы! Вас, чего доброго, опять ограбят. Я поеду провожать вас.
Но «мисс Булстрод» уже передумала:
– Может быть, Джонни завтра вернется. Он, вероятно, поехал погостить к кому-нибудь из знакомых.
– Ему не следовало этого делать, раз он знал, что вы приедете.
– Ну уж он всегда такой…
– Если б у меня была молодая и красивая сестренка…
– Ах, как вы мне надоели! Поговорим о чем-нибудь другом.
Джек Херринг, в особенности, выводил из терпения Джонни. Он, видимо, с первого взгляда был покорен красотой «мисс Булстрод», и в начале это даже забавляло Джонни. В уединении своей девичьей светелки Джонни теперь горько корил себя за то, что своим кокетством поощрял ухаживания Джека. От восхищения Херринг быстро перешел к влюбленности и теперь смотрел совсем идиотом. Настолько, что, не будь Джонни так поглощен своими заботами, это могло бы показаться ему подозрительным. Но после всего случившегося он ничему уже не удивлялся. «Слава богу, – говорил он себе, гася свечу, – эта миссис Постуисл, кажется, надежная женщина».
В тот самый момент, когда Джонни склонил на подушку усталую голову, его товарищи в клубе обсуждали план развлечений на завтрашний день.
– Я думаю, – говорил Джек Херринг, – самое лучшее будет утречком свести ее в Хрустальный дворец. Утром там никого не бывает.
– А днем в Гринвичский госпиталь, – посоветовал Сомервилль.
– А вечером послушать негритянский оркестр, – предложил Порсон.
– Вряд ли это удобно для молодой девицы, – усомнился Джек. – Они иной раз отпускают такие шуточки…
– Мистер Брэндрем завтра вечером читает «Юлия Цезаря», – сообщил Шотландец ко всеобщему сведению.
– О чем это вы совещаетесь? – спросил только что вошедший Александер-Поэт.
– О том, куда бы повести завтра вечером мисс Булстрод.
– Мисс Булстрод? – не без удивления переспросил Поэт. – Вы говорите о сестре Джонни?
– Вот именно. А ты откуда знаешь? Ведь ты же был в Йоркшире.
– Вчера вернулся. И ехал с нею вместе.
– Ехал с нею вместе?
– Да, от Мэтлок-Бата. Да что с вами со всеми? У вас такой вид…
– Присядь, – пригласил его Адвокат-без-практики. – Давайте обсудим все спокойно.
Александер, заинтересованный, сел.
– Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстрод. Ты уверен, что это была мисс Булстрод?
– Уверен? Да я ее с детства знаю.
– Когда ты приехал в Лондон?
– В половине четвертого.
– И что же с нею сталось? Куда она должна была ехать с вокзала?
– А я не спросил ее. Видел только, как она садилась в кэб. Я торопился и… что это такое с Херрингом?
Херринг вскочил и, схватившись за голову, быстро шагал из угла в угол.
– Не обращай внимания. Мисс Булстрод – ей сколько лет?
– Восемнадцать – нет, уже девятнадцать исполнилось.
– Она такая высокая, красивая?
– Да. А что, с ней что-нибудь случилось?
– Ничего. С нею-то ровно ничего не случилось. Весело проводит время, и только.
Поэт был рад это слышать.
– Час тому назад, – начал Джек Херринг, все еще сжимая голову руками, как бы для того, чтоб удостовериться, что она на месте, – час тому назад я спросил ее, может ли она когда-нибудь полюбить меня. Как вы думаете, можно рассматривать это как предложение руки и сердца?