Спасет ли все это буржуазию от революции? Ясно, что не спасет, но навредить рабочему делу может здорово, особенно если этому не противодействовать и помалкивать при каждом новом усилении гнета и давления.
Биологическая сторона
Последние лет 30 буржуазия и ее ученые лакеи почти каждую зиму–весну вопят о вспышках гриппа и о его мутациях. То у них появляется «свиной грипп», и тогда фашистские власти по заданию международных агропромышленных монополий начинают уничтожать среднее и мелкое свиноводство в своих странах. То у них объявляется «птичий грипп», и тогда то же самое власти проделывают с товарной птицей, которую выращивает мелкая буржуазия, и особенно — с той птицей, которую трудящиеся растят для собственного потребления.
Цель таких «гриппов» понятна: монополия мясного рынка, зачистка его от мелкого производителя, вынуждение масс покупать и потреблять только то мясо, которое поставляется крупнейшими агрокомпаниями, принадлежащими мировому финансовому капиталу. В то время, когда мелкому производителю нельзя ни выращивать, ни вывозить на рынок свое мясо, для товаров крупных корпораций открыты все рынки и все границы, как будто никаких эпидемий и в помине нет.
Вот теперь дело дошло и до человеческого «коронавируса». Но что толку 30 лет кричать о том, что «в районе эпидемия» и что «вирус гриппа мутирует». Вирус гриппа, будучи сложным белковым телом (на основе нуклеопротеидов), проявляет обмен веществ и способен воспроизводить подобные себе белковые тела. Вирус в период своего активного воспроизведения является живым телом, но его жизнь возможна только лишь в единстве с определенными условиями среды. Вирус постоянно развивается и изменяется, как и всякая материя. Вирусы способны переходить из недеятельного состояния к физиологической активности, что как раз и происходит при заражении человека или животного. Именно в этот момент происходит превращение безжизненного вещества вируса в живое существо. Жизнь вируса обратима. Но вирусы не бессмертны. Их наследственность подвержена изменчивости в зависимости от условий жизни: смертельно опасный вирус можно изменить в безопасную форму и сделать на этой основе вакцину. Поэтому кричать треть века о том, что грипп меняет свои формы, и это ужас, — это все равно, что кричать о том, что прорастает зерно или растет и меняется ребенок.
Вопрос-то в другом. С 1925 г. по 1955 г. советские сталинские биологи и врачи победили оспу, холеру, тропическую лихорадку, тиф, вспышки чумы в Советском Туркестане и т. п. К началу 1950-х гг. сталинские ученые вплотную подошли к тому, чтобы окончательно победить грипп, поставить точку в его поганой судьбе. Раз этот вирус мешает жить советскому народу, раз он угрожает жизни и здоровью наших людей, раз он приносит большие убытки делу коммунизма, значит, с ним надо кончать, решительно и быстро, как и со всяким врагом социализма и рабочего класса. Такова внутренняя политика социализма и такова реальная, действительная (а не декларативная!) забота о людях.
Как кончать — это был вопрос уже технического плана: как бы он ни был сложен и тяжел, мощные производительные силы социализма, переходящего в коммунизм, позволяли оперативно уничтожить грипп и всякую прочую заразу, какой бы характер и формы эта зараза ни имела. Так действовал основной экономический закон социализма: все силы государства и общества должны быть брошены на обеспечение счастливой и полноценной жизни всех трудящихся. Против таких сил не мог устоять ни один враг, будь он эпидемией, будь он засухой, будь он армией империалистов или сорняками.
После контрреволюционного переворота 1953 г. работы против гриппа в СССР шли, этого отрицать нельзя. Но постепенно сбился магистральный путь в биологии. Борьба с болезнями и эпидемиями требует строжайшего материалистического подхода к биологии вообще, и к микробиологии в частности. Это предполагает решение всех вопросов генетики микроорганизмов только в диалектико-материалистическом ключе. Идеалистическая генетика Вейсмана—Моргана, насаждаемая троцкистами и правыми в 1955–1989 гг., заводила советских ученых в тупик, когда и природа гриппа объяснялась не полностью, часто ошибочно, и методы борьбы выдвигались поверхностные. Это означало, что средства против него предлагались не радикального порядка, которые уничтожали бы причины этой болезни, а такие, которые боролись с ее следствиями. Корни периодических широких заболеваний гриппом в позднем СССР оставались не выкорчеванными. Это нужно признать.