Неяркий свет, отбросивший тень на стену, напугал его. Оказывается, Нэнси открыла холодильник.
— Пива хочешь? — Она нагнулась, изучая содержимое холодильника и одной рукой протягивая ему банку. — Выбор, в общем-то, небогатый.
— Они ведь не ждали нас в гости, — усмехнулся Райан. Отогнув язычок крышки, он с удовольствием сделал большой глоток.
— Соус для салата, горчица, молоко, маринованные огурцы, джем, опять горчица — да сколько же у них горчицы? Четыре банки, и еще кетчуп — две, нет, три бутылки. Похоже, они питаются только горчицей и кетчупом.
— Наверное, у них гости были.
С этими словами Райан шагнул к двери, ведущей в холл, и вдруг понял, куда их занесло. Он понял это еще до того, как вышел в холл и увидел справа лестницу и два светлых пятна — два окна, выходящих во двор и на подъездную дорожку.
— В кухне редко бывает что-нибудь интересное, — послышался сзади голос Нэнси. — Мне больше нравятся спальни.
Странно было снова оказаться здесь. В первый момент, когда он догадался, что это за дом, в нем шевельнулось знакомое чувство, как будто что-то идет не так. Да нет же, все нормально. Ну да, тот самый дом. Мы могли забраться и в соседний или начать с другого конца пляжа; в конце концов, это самый обычный дом. А то, что он попал сюда во второй раз, ничего не меняет. Правильно? Леон Вуди сказал бы: «Да, брат, это ничего не меняет. Просто ты во второй раз залез в один и тот же дом и не сразу въехал, в чем дело». Забавно получилось. Но специально Райан этого делать не стал бы.
Они поднялись по лестнице в том же порядке — Райан впереди. Райан на миг остановился и прислушался. Потом, хорошо зная расположение комнат, повернул направо, в первую спальню — ту, где они с Билли Руисом нашли мужскую одежду. Комнату он узнал сразу же: окно, выходящее на крышу задней веранды, шкаф, две кровати, ночной столик с пепельницей, где он оставил тогда окурок сигары. Ему вдруг стало интересно, не лежит ли окурок в пепельнице до сих пор. Он прекрасно понимал, что там, конечно же, ничего нет, но все-таки он прошел между кроватями, чтобы убедиться в этом. Нэнси тем временем подошла к шкафу и принялась один за другим выдвигать ящики.
Райан сел на кровать, отхлебнул пива и стал наблюдать за ней. Выдвинув очередной ящик, Нэнси рылась в нем, проводя руками под сложенными вещами и проверяя все углы, потом задвигала и принималась за следующий. «Нет, ты только посмотри, что она делает: роется в шмотках, ищет деньги и драгоценности, которые хозяева могли спрятать среди белья». Леон Вуди покачал бы головой и сказал: «Деньги и драгоценности. Слушай, брат, а ты разве не учил ее не выдвигать ящики, а вытаскивать их, переворачивать и искать ценности среди шмоток на полу?»
Нет, Райан не учил ее этому. Допив пиво, он прошел через ванную в смежную спальню — ту, где в воскресенье переодевались женщины, — и бегло осмотрел ящики шкафа. По другую сторону коридора находились еще две спальни. Он заглянул в каждую, но не обнаружил там ничего такого, что следовало бы прихватить с собой, находясь без машины за сто пятьдесят миль от Детройта. Вдруг он вспомнил что-то, зашел из второй спальни в ванную и открыл аптечку над раковиной. «Джейд Ист» стоял на своем месте. Он вылил немного лосьона на ладонь и, глядя в зеркало, где в темноте едва виднелось его отражение, протер подбородок.
Вернувшись в спальню, где он оставил Нэнси, Райан удивился полной тишине. Пожав плечами, он повернулся к двери и вдруг боковым зрением уловил какое-то шевеление на постели — вернее сказать, в постели, потому что Нэнси была именно там: лежала, сбросив покрывало и забравшись под одеяло. Она внимательно глядела на Райана, явно дожидаясь, когда он наконец ее обнаружит. Он взглянул на Нэнси, прошел между кроватями и сел на свободную.
— Сдаюсь, — сказал Райан. — Говори, что ты еще придумала и что ты там делаешь?
— Тебя жду, — ответила она, и он поймал на себе ее многозначительный взгляд из-под падающих на глаза темных волос, отчетливо выделявшихся на белой подушке. — Угадай, надето на мне что-нибудь или нет.
— Что за шутки!
— Угадай.
Райан прищурился, потом медленно, растягивая для большего эффекта слова, сказал:
— Думаю, что кое-что все-таки осталось.
— Угадал, — сказала Нэнси. — Знаешь, какой полагается приз за правильный ответ?
— Послушай, я знаю местечко получше.
— Где?
— У меня в комнате.
— Ни за что. Прямо здесь.
— Но почему?
— Мне кажется, такого еще никто не делал.
— Я просто уверен в этом и даже могу объяснить почему, — сказал Райан.
— Подумай только: секс в чужом доме, в который ты забрался тайком от хозяев. Отличная новая игра.
— Не уверен, что эта игра будет веселой. Как можно этим заниматься, постоянно прислушиваясь, не идет ли кто.
Нэнси улыбнулась:
— А по-моему, в этом-то и весь кайф. Ты только представь себе, какие у них были бы рожи!
— Нет, ты все-таки скажи мне: зачем тебе это нужно? — проговорил Райан. — Скажешь?
— «Зачем». Опять «зачем». Только это и слышу — зачем, почему. Знаешь, Ваня, на самом деле ты, оказывается, ужасный зануда. Я думала, с тобой будет весело, а теперь уж и не знаю…
— Ну-ка подвинься.
— Сначала разденься. Давай, раздевайся, так полагается по правилам игры.
— Кроссовки тоже?
— Все снимай.
Райан расстегнул рубашку и посмотрел на Нэнси.
— Я сказала — все, — повторила она.
— Сниму, не сомневайся. — Райан наклонился к ней. Одеяло, под которым лежала Нэнси, натянулось — она явно намеревалась прятаться под ним до конца.
— Нет, только когда совсем разденешься.
Наклонившись совсем близко к ней, он уперся ладонями в подушку, так что ее голова оказалась между его руками. Ей и повернуться было некуда. Она фыркнула.
— Ты что?
— Ты меня раздавишь.
— Слишком много говоришь.
— Я тебе сказала, что по правилам…
Теперь лицо Райана оказалось совсем рядом с ее лицом, их губам было очень удобно соединиться, и ему оставалось сделать одно последнее движение, как вдруг он напрягся и замер.
Почти касаясь его губ, она прошептала:
— Что случилось?
— Ш-ш-ш.
Оба замерли. В комнате и во всем доме было тихо.
— Я ничего не слышала.
Райан медленно поднялся и, оторвав руки от подушки, приложил палец к губам. Потом неслышно обошел кровать и выглянул за дверь. Постоял несколько секунд в дверях, прислушиваясь к тишине, посмотрел на Нэнси, а потом бесшумно закрыл дверь и запер ее изнутри. После чего подошел к окну, выглянул наружу, чуть помедлив, осторожно вынул раму с противомоскитной сеткой и опустил ее на крышу веранды. Потом перешагнул через подоконник и, оказавшись на крыше, снова посмотрел на Нэнси:
— Ты что, собираешься их здесь дожидаться?
— А где они?
Райан махнул рукой, указывая вниз, и прошептал:
— Пошли.
Он пробрался к краю крыши и, на мгновение свесившись на руках, легко спрыгнул на землю. Не теряя ни секунды, Райан перебежал через двор, перемахнул живую изгородь и, спрятавшись в высоком кустарнике, обернулся. Он увидел, как Нэнси, полностью одетая, выбирается из окна. Осторожно пройдя по крыше, она остановилась на краю и нерешительно глянула вниз. Райан усмехнулся. Он терпеливо ждал, понимая, что она все равно спрыгнет — другого выбора у нее не было. Каждая секунда казалась ей сейчас долгой, как минута. Наконец она опустилась на колени, снова посмотрела вниз, потом легла на живот и осторожно свесила вниз ноги. «Ноги наверняка расшибет, — подумал Райан, — но делать нечего». Нэнси спрыгнула наконец с крыши, упала на землю, но тут же, не издав ни звука, вскочила.
Райан тихо крикнул: «Эй!», подождал, пока она подбежит к нему, схватил ее за руку и потащил напролом через кусты к пляжу. Добежав до невысокого холмика, возвышавшегося над песком, Райан неожиданно повернулся и повалился на песок, увлекая ее за собой. Они несколько раз перекатились друг через друга и остались лежать на песке бок о бок, причем Райан навалился на нее, перекинув через нее одну ногу. Он слышал ее дыхание, с которым она пыталась совладать, видел красивый носик, полуоткрытый рот и закрытые глаза. Он подождал, пока она откроет глаза, потом подождал еще немного, чувствуя, как слабеет ее тело.