- Знаете парни, – сказал я. – Если вы хотите идти «Кирпич», лучше ложиться отдыхать.
- А ты не пойдешь? – спросил Миша.
- Я не пойду, я спину ушиб.
Это было неправдой, потому что я не ушибся, а сорвал мышцу еще перед порогом, пытаясь развернуть катамаран. Но даже если бы это было не так, я придумал бы что-нибудь другое. А еще мне не хотелось, чтобы мое место занял кто-нибудь из Твери.
Так и случилось. После «Прощай, Родина» и «ПГ» Наташа находилась не в лучшей форме. Роман вынужден был занять мое место, и следующий участок, который назывался «Соленые скалы», тольяттинский катамаран прошел в составе: Андрея и Виталика на корме, Жени и Романа на юте.
Я не видел, как они шли, только разорванную раму, когда катамаран зачалился. По словам Андрея, Роман не сумел вырулить, и его прижало к скалам. Трубы согнуло, а связку разорвало по правому борту. Тем не менее, оказавшись на свободно бултыхающейся гондоле, Роман не настаивал на аварийной чалке и мужественно перенес компанию Андрея и Виталика. Впрочем, больше он на четверку не садился.
А я разгуливал по "Кирпичу", делал снимки, подслушивал разговоры рафтеров и пытался составить хоть какую-то систему в поведении окружающих меня людей. Ее снова не было. Даже поведение Иришки я не мог понять, и не знал, что эта девочка с ямочками на щеках делает в компании грубых мужиков?
Вчерашние рассуждения, мне казались не убедительными, а новых не находилось.
Почему же люди не могут ответить - зачем они лезут в горы, штурмуют северные и южные полюса, преодолевают сотни миль на собачьих упряжках? Почему им не сидится дома и что толкает человека, на время поменять домашние тапочки на вибрамы?
Неужели виной тому комплекс неполноценности, который каждый реализует по-своему? Неужели Андрей или Виталик, в глубине души маются, своей нереализованной идеей лидерства и здесь могут хоть немного ее осуществить?
Вряд ли. Из Андрея капитана не получилось, а Виталик мог себя реализовать - разве что как убийца главных бухгалтеров. Женя то уж точно такой фигней не страдает, а я вообще к этому не имею никакого отношения. Помню, в один из сезонов я единственный раз сел в катамаран. Проплыл, может километр, может меньше, но совершенно не загонялся. Зачем я вообще здесь, если мог попить спирт дома в более комфортных условиях? И должна же быть какая-то объединяющая, как топливо самолета, которое сгорает в пути, и которому нет дела, что у каждого из пассажиров свои проблемы, свои фобии и своя цель.
Кстати цель, - хорошая объединяющая. Я имею в виду - ее наличие, потому что именно цель, делала из Колумба - Колумба, а из Кусто - Кусто. Не окажись они целеустремленными людьми, то и не прошли бы они тот путь, что сделал их знаменитыми и сильными. А последнее здесь особенно ценится.
Всем хочется быть сильными и наверняка всем хочется иметь цель, потому что в обычной жизни наши приоритеты уже расставлены. Дома, на работе, среди друзей. Мы занимаемся времяпрепровождением, удобным существованием и редко кто способен сказать - Цель моей жизни белый мерседес. Впрочем, такие люди в походы не ходят. Что, наверное хорошо потому что цель у них уже есть, а за двумя зайцами лучше не гонятся.
Или гонятся? Когда плохо дома, плохо на работе и чтобы реализовать хоть какую-то цель, человек приезжает на "Крипич" проходит его и еще какое-то время живет мыслью что не все так скверно и хоть на что-то он способен.
Мне эти рассуждения, опять же казались не убедительными.
Наша четверка в «Кирпич» не шла. Его прошли тверцы, другие экипажи, и в самом пороге одна из двоек потеряла весло. Шум воды плотно заслонил окрики зрителей, которые понимали, что теперь экипажу не справиться с управлением, и шансов на выживание у рафтеров почти нет. Ситуация была нелепа тем, что весло было потеряно на спокойной воде, не в бочке, не в шевере и не в пороге.
"Кирпич" представлял собой череду сливов и пенных бочек с большим током воды. Самого порога практически не было, а наибольшую опасность представляли три последовательных слива в начале порога и резкий, почти на девяносто градусов, поворот. Его преграждал массивный валун, столкновения с которым, как правило, не удавалось избежать. Затем рулежка и рулежка. И именно на этом участке экипаж двойки и потерял управление. Несмотря на вращение и стихийный слив, катамаран не перевернуло, и он прошел оставшийся участок, а на выходе его буквально забросали "морковками".
Позже мы узнали, что одному из рафтеров "морковкой" оторвало палец, но с расстояния в триста метров этого не было видно.
- Черт возьми, - возмущался стоящий рядом Митяй, - а может тут и вообще рулить не нужно.
- Я думал, "киль" неизбежен, - сказал оператор Паша.
- И страховка более чем сомнительна, - добавил Игорь. - Если бы их "морковщики" не достали, в "Затычке" бы только тела выловили. Но прохождение более чем стихийное… странно.
Под впечатлением увиденного Андрей и Виталик предложили тверцам заменить на носу Женю и Романа. Согласились Митяй и Денис. Не имеющие практического опыта в управлении четверки тверцы пытались скататься за триста метров от порога, но так и прошли его "кто в лес, кто по дрова". Пожалуй, это было худшее прохождение дня, катамаран врезался то носами, то кормой, крутился и, тем не менее, благополучно преодолел "Кирпич".
Начался дождь, но довольные тольяттинцы и обалдевшие тверцы этого не замечали. В машине стояла вакханалия и эйфория. Все были под каким-то пьяным кайфом, и настроение передавалось как заразное заболевание.
Пожалуй, единственным человеком, который находился в раздумье, был Роман. Его команда осталась на Лабе, а мы и тверцы на следующий день уехали в Невинномысск. Из нас страхующая группа была еще та, тверцов же задерживать не имело смысла. Лаба ими была пройдена, "Затычка" по малой воде, считалась непроходимой. Река ниже порогов их не интересовала.
Так мы и расстались. С самарской группой - на Лабе, с тверской - на вокзале.
Мы долго шли по перрону и кричали, чтобы тверцы приезжали к нам на «Грушу[21]». А пассажиры и провожающие шарахались в стороны и наверняка не понимали, зачем это мы проехали тысячи километров? Ведь наверняка не для того, чтобы разбить себе голову или утонуть.
Я смотрел вслед уходящему поезду и тоже не понимал.
Тольятти 2006г.