— Может, еще одну сварганишь, — капитан привык, что бессрочники с ним не базарят, — остров наш помянешь и руки заодно делом займешь.
«Вот зачем мне руки» — пошевелил посиневшими в браслетах кистями рук арестант.
— Как вы величаете свой остров?
— Сладкий.
Через сорок минут из рваного тумана показалась километровая плешина острова, обнесенная со всех четырех сторон глухим выбеленным забором. Раскачивала непогода развешанные по периметру жестяные люстры освещения запретной зоны. Рванула за душу до боли знакомое кваканье звуковой сигнализации. Над прижатыми к поверхности озера мокрыми облаками о чем-то печально вскрикивали ранние птицы.
— Так вот значит, какой ты, «Остров Сладкий».
май 1996 года
Как я и предполагал, меня приговорили к смертной казни. И поэтому книга эта не коммерческий проект, а крик души. Может кто-нибудь из вас его и услышит. Все в ней почти хроникально-документальное, хотя кое-что пришлось и сдвинуть чуть-чуть, но это так, незначительно, что надеюсь, вы этого и не заметили. Зато надеюсь, заметили другое: черное и белое, хорошее и плохое, кровь и цветы…
Я искал и, наверное, поэтому нашел. Но мне страшно, если кто-то и из вас пойдет той же дорогой, что в свое время избрал и я.… Искать надо не так и самое главное не там. Все рядом, все в ваших глазах. Смотрите пристальней и вы обязательно увидите. Это подобно той веще, которую вы ищите в светлой комнате и не можете ее найти только потому, что лежит она на самом виду. И когда вы ее найдете, наконец, то сразу поймете, что мир стоит вверх ногами: мы любим и холим своих собак, но готовы убивать людей. Странно, ведь, правда. Ведь не может такого быть, что бы самая хорошая собака была лучше, чем самый падший человек.
В одной только Южной Америке каждую секунду умирает один ребенок, а нам почему-то кажется, что хлеб и вода — это плохо.… Когда вы найдете, то поймете — вы счастливы! Ищите, я очень прошу вас, ищите! Переворачивайте мир с головы на ноги.