— Много боли пришлось мне в жизни вытерпеть, но подвешенным за собственные яйца я еще не раскачивался.
— Думаешь, мы наглеем?
— А ты, видимо, наоборот?
— Да, в общем-то, нет, но дельце, согласись, веселое.
«Веселее некуда», — Олег первым перелез через ограду и, вытирая о штаны руки, настороженно прислушался.
Дымок уже возился у обитых жестью ворот гаража.
— Ну, че, погнали?
После согласного кивка подельника, оглашая неосвещенный двор прокуратуры, вгрызаясь в металлическую дужку навесного замка, противно завизжала пилка.
«Страшно, что ли?» — слизнул с верхней губы соленую росинку пота Серега. «Хочешь быть богатым и здоровым? Хочешь. Значит, не трясись, сука». Когда с перепиленной шеей тяжелую «собаку» он, наконец, бросил на дно спортивной сумки, одежду было — хоть выжимай.
— Святой? — шепнул Дымок в оглушающую его темень — рули сюда, все на мази.
«УАЗик» подпирала «Волга», дверца которой была не заперта. Олег включил фонарик и нырнул головой под руль, намереваясь завести машину, замкнув между собой два провода. Неожиданно тонкий луч выхватил из темноты покачивающийся незамысловатый брелок на торчавшем в замке зажигания ключе: «Если счастье лезет в жопу, не отталкивай ногой».
— Что ты там бормочешь?
— Иди, говорю, в «УАЗик», дыбани — ключ зажигания на месте? Быстрее, чучело.
— Тута, — буквально через секунду ответил бесшумно исчезнувший подельник.
— Слушай сюда. Сейчас я раскрою ворота и как только заведу «волжанку», пускай дым своей кастрюле. Понял?
— Ага.
— Выскочу, сразу выгоняй «УАЗик». Пока я «Волгу» назад ставить буду, запахнешь ворота.
— Усек.
Пару минут спустя на входных дверях гаража болтался замок, предусмотрительно купленный Серегой еще утром. Как ни странно, но территория гаражей не имела ворот и даже проходной вообще, надеясь, наверное, на то, что ни один ворюга не посмеет сюда сунуться, и Святой беспрепятственно вывел машину под матовый свет уличных фонарей.
— Все, Олега, топи!
— Тише едешь, дальше будешь, — затормозил он на красном сигнале светофора.
— Ты че, в натуре? Никого ведь вокруг нет, жги!
— Не психуй ты, урод. Дай за город спокойно выбраться. Куда хоть едем?
— На север Бурятии, озеро Арахлей знаешь где? Ориентируйся пока на него.
Спокойно-размеренная получасовая езда под ненавязчивую мелодию магнитолы все-таки вывела Дымка из равновесия.
— Пусти меня, волчара, за баранку, ползем, как черепаха!
— Через два километра последний пост ГАИ. После него и сядешь, может, за руль, а может, в тюряжку. Все, родной, рот закрой и моли всевышнего, чтобы протащил нас мимо вон той будочки, видишь?
Святой сбросил скорость и переключил фары с дальнего на ближний свет.
— Господи, помоги прорваться, — Серега перекрестился, — ведь на это злодеяние меня толкнула, уверяю тебя, только любовь.
Закончив слезное обращение к господу, он пощупал свои яйца, и довольно усмехнулся:
— Мои, по ходу, меньше твоих.
Под заглушающий рев двигателя хохот, подельники проехали мимо милицейского «жигуленка», в котором кемарили трое гаишников.
— Может, документы проверить? — попытался вылезти один.
— Не рыпайся, сынок, — поймал его за рукав кителя тот, что был постарше — видишь, номера прокурорские…
— Дымок, вот я атеист конченный, а ты, в натуре, в бога веришь?
— Верю, но живот все-таки крутануло, а поэтому сворачивай в ближайшие елочки, а то весь салон задрищу так, что после этого тачку нашу никто не купит.
Ткнув «УАЗ» капотом в мокрые хрусталики росы цветущего багула, Олег опустил затекшие ноги на серую от хвои землю и с хрустом потянулся. Начинало светать. Невидимая за низко висящим туманом кукушка, пророчила всему живому долгих лет жизни.
— Любуешься? — вернулся к машине похудевший килограмм на пять, Серега.
— Красиво, вот только туман слишком плотный. Придется дальше поосторожней пылить.
— Тише не получится. Нам в Романовке через реку переправляться, так что к парому желательно первыми надо поспеть. Кто-то за руль обещался меня пустить?
— Падай, но шары на лоб не закатывай.
— Все будет в лучшем виде, — успокоил приятеля Дымок и сорвал «УАЗик» с места — твой красивый труп я в любом случае назад в Читу привезу, а если нервишки пошаливают от быстрой езды, лечи, — разглагольствовал он, напрочь забыв про обдристанный только что муравейник.
На сегодня чудеса, кажется, кончились — у переправы их ждала длинная очередь грузовиков.
— Вот блядство, — матюгнулся Серега, — меньше сотни не шел. Друга ненаглядного чуть на тот свет не отправил и все равно опоздал.