— Не хочется, скажи лучше, куда путь держим?
— В Танху, деревушка небольшая, от Читы до нее полста километров по трассе шлепать.
— Знаю такую, если готов, бери сумарь с инструментом и айда.
Они вышли на лестничную площадку, и Серега запер дверь на три хитрющих английских замка.
— Крадем, к сожалению, в этом городе не мы одни, — резюмировал он — шагай за мной, сейчас покажу тебе чудо техники двадцатого века, шары на лоб вылезут.
Он почти угадал.
— Не машина, зверь, — озорно постучал кулаком по ржавому багажнику, дышащему третьями, «Запорожцу» Дымок — что скажешь?
— Да-а, — удрученно протянул Святой, — если нас менты прихватят на делюге, то на этом корыте мы от них, конечно, не уйдем.
— Попадаться нельзя, потому что эту чебурашку обязательно надо вернуть брательнику, а то у него случится разрыв сердца, и виновными в его безвременной кончине будем мы.
Переднего сиденья в этой каракатице не было, видимо, с самого рождения. Удобно устроившись сзади, Олег вытянул ноги.
— Погоняй!
Вырулив за город, Серега прибавил газу. Система охлаждения сразу забросала автолом двигатель, и тот вонюче задымил.
— Тормози, я поковыряюсь в потрохах этой калоши, а ты, если желание есть, можешь пока храпануть.
— Дело мастера боится, — балагурил наконец-то выспавшийся Дымок — надо же, женатый человек, не пьет, не курит, на государство хребет гнет, ворует. Тебя хоть в партию принимай.
Загнав машину в редкий придорожный ельник, он заглушил ее, и вырубил габариты.
— На моих двенадцать, — поднес Серега к циферблату наручных часов тлеющий огонек сигареты, — но в последний раз я был в этом распрекрасном месте много лет назад и, честно говоря, маненько подзабыл, где находится объект моей страсти. Поэтому предлагаю выдвигаться.
— Никак в толк не возьму, как такие хорошие родители произвели на свет божий такое дерьмо. Ты почему, собака, почти всегда мне врешь, я думал, тут все чики-брики, подломим и — на ход, а ты даже не знаешь, в какую сторону идти.
— Почему не знаю? Видишь, лампочка маячит, одна на всю деревню, это точно на сельсовете, а может на общественной бане, — добавил он, прихлопнув на щеке комара — но, по любому, магазин где-то рядышком притырился.
— Бери сумку и пошли, философ сраный, в следующий раз за такой зехер по горбу получишь.
Держа курс на мигающую лампочку и облаиваемые цепными псами, подельники, пропетляв минут сорок по укутанным влажно ночью улочкам спящей деревушки, выбрались прямо к сельмагу, над вывеской которого и раскачивал ветерок маяк для любителей легкой наживы. В заваленной пустой тарой и всяким хламьем ограде магазинчика сторожка отсутствовала, и это было уже неплохо.
— Работать будем вдвоем, — сориентировался Святой, и по приставленной к бревенчатому зданию лестнице приятели нырнули на чердак. Отгребли от кирпичной кладки печной трубы шлак и принялись ее разбирать, поминутно прислушиваясь к посторонним шорохам. Через полтора часа почти бесшумной возни, лаз в потолке был готов. Порядком измазанный Дымок, опустил в него ноги, затем скрылась голова и прижавшись потной спиной к оштукатуренной печи, цепко держась за плаху потолочного перекрытия, он попытался в кромешной тьме нащупать кроссовками хоть какую-нибудь точку опоры. Неожиданно трухлявая доска треснула, и Серега вместе с ней приземлился в стеклянную витрину прилавка.
— Начало есть, — бросил вниз инструмент Олег, — конец будет.
На этот раз разбушлатившийся подельник удивил Святого еще больше. Он опять перевернул в торговом зале все вверх дном и вдобавок ко всему этому, сварганив из оберточной бумаги огромный факел, запалил его. С обжигающим лицо и руки пламенем самодельной свечи, Дымок носился среди рассыпанных по линолеумному полу кулей сахара и манной каши в поисках денег. Взламывая несгораемый шкаф в директорском кабинете, Олег учуял запах гари.
— Серый, кажется, горим! — крикнул он, вбегая в зал, где вовсю пиратничал приятель.
Свернув с горловины двухсотлитровой железной бочки пробку, он завалил ее на бок, и подставив цинковое ведро, предварительно вытряхнув из него помойную тряпку, которой уборщица каждый вечер убирала помещение, ждал чуда. Но вместо вина бочка плеснула ему на трико тягуче-толстой струей подсолнечного масла.
Увиденная картина шокировала Святого. Как это еще пожарная команда не приехала, представил он магазин с улицы, — ведь любой случайный прохожий, не говоря о стороже, может подумать, что внутри здания пожар.
— Дымок, ты что, сука, давно на каторге не был! — заорали лопнувшие нервы — все, выпуливаемся, не понимаю, как легавые нам еще лытки за спину не заворачивают.